Шрифт:
Закладка:
Весь этот процесс занял трое суток, ну и был довольно интересен. Причём, никакая живность нам не мешала, хотя сколопендры сволочные, какие-то жуки гигантские, ну и чайки говнистые вокруг сновали. Но, именно вокруг: пугалка Хариуса, по причине отсутствия хода, не вырубалась круглосуточно. Ну а окрестным тварям, что подводным, которых мы и не видели, что наземным, которых мы видели только в отдалении, напряжение ЭМ-поля не нравилось.
И вот, на четвёртый день тестовый запуск колёс взбурлил вокруг каждого из шести водяные буруны. Хариус вобрал якорь и стал медленно двигаться к берегу.
— А почему колёса остановились? — удивилась Светка.
— Кто-то тут ещё и меня «водилой криворуким» называет, — хмыкнул я, на что мне показали розовый извивающийся язык. — Хорош, — оценил я демонстрируемую мне деталь подруги.
— Я знаю, — надулась она. — И всё-таки, Жора?
— Сцепление, Свет. Дно же влажное, да ещё и ил. Если колёса будут работать, то просто вскопают его. А впереди — подъём, на который такую махину, как Хариус, никакими колёсами без толковой опоры не вкатишь.
В общем, сам выезд на берег занял часа два. Сначала корабль плыл малым плавом, потом — ревел винтами не меньше получаса, уперевшись колёсами и продвинувшись на несколько метров, не более. И вот только потом, очень медленно, стали вращаться колёса. А корабль выкатил на берег и по замысловатой траектории, покачиваясь и трясясь, двинулся по каменистому, заросшему кустарником плоскогорью.
— Бррр, — отметила Светка. — Ну и тряска! Жор, а спать-то как?
— Думаю, — клацая зубами ответил я. — О! Придумал! И знаю, зачем этим водоплавающим гамаки на реке!
А то была у меня идея, что гамаки у местных — дань традициям или что-то такое. А на деле — тряска чертовская, тут и стоять-то неприятно, про сон не говоря.
Хотя в Вездетанке было полегче: рессоры, как-никак. Но всё равно, занялись мы со Светкой гамаками и их крепежом. Тут хобби андроида плести и вязать очень в тему оказалось.
И Бейго гамак соорудили, а то псине совсем худо было: лежал, поскуливал, смотрел печально. Совсем собакен качку-тряску не переносил. Но на гамаке оживился, если можно так сказать, даже перекусил принесённым мной мясом. Но слезать не слезал, вращая с гамака башкой. А потом, видно, от нечего делать, задремал.
Нам, в общем-то, что делать бы нашлось. Но только мы было поместились на гамак, как я понял, что он, блин, плетёный. Даже немножко расстроился, но Светка со словами «всему-то тебя учить надо, Жорик!» (Совершенно, кстати, несправедливыми! А группенсексу эта вредина меня сама не учит!) взяла дело в свои руки. И вполне так ничего вышло, интересно. Хотя не в гамаке и без тряски — лучше.
Наземный путь Хариуса, как я понимаю, был разведан, известен и даже, скорее всего, подготовлен. Ну крайне маловероятно, что плоскогорье так сложилось, чтоб был проезд для здоровенного корабля.
А на разведанность указывал маршрут: курс мотыляло, но то, что Хариус ни на что не натыкался и никуда не проваливался, указывало на то, что рулевой знал, куда ехать.
И генератор пугалки работал на износ, без остановки, притом, что каждые шесть часов Хариус останавливался на час. А техники пролетали по кораблю матерящейся Петровичем кометой, по мере сил восстанавливая поломки. От тряски они появлялись регулярно, а я тихо гордился (если громко — мне бы пришлось отбиваться от озверевшего техсостава команды Хариуса), как я замечательно сделал Вездетанк. Ничего у нас не отваливалось и не ломалось…
Хотя Хариус — немножечко побольше. И, всё-таки, корабль. Но я — молодец, и точка!
Так прошла пара дней — мы из Вездетанка просто не выбирались, затягивая трясущиеся подносы с продовольствием с рук трясущегося стюарда. Причём примерно так же было у всех, кроме техников.
И вот, возникало ощущение, что так мы и проедем до Оби. Всего пять сотен километров, Хариус сотню в сутки проезжал, несмотря на кругаля и остановки. Но вот, на третий день произошла остановка, явно не регламентная.
Ну и, естественно, направились мы на палубу: узнавать, что случилось. А на палубе был народ, постепенно прибывал. В сторонке стоял комсостав Хариуса, озабоченно переговариваясь и тыча руками в… Ну лес, в полукилометре от носа корабля. Не тайга какая-нибудь непролазная, но и не редкий кустарник, бывший позади. Этакие деревья-кусты, сплетёные друг с другом, метров двух-трёх высотой. Тянулась эта растительность, докуда глаз хватало, что, учитывая вечер — было не так уж и далеко.
Подошли мы к комсоставу и прислушались. Шла этакая летучка, в стиле: «что это за растительная х…йня, что нам с ней делать, и какой пидарас её насажал?» Последнее, как понятно, было формулировкой Петровича, очень ёмко озвучившего «повестку вечера».
— Георгий, здравствуйте! — поздоровался заметивший нас капитан. — А вы что думаете?
— Здравствуйте, Степан Дмитриевич. Честно скажу — ничего, — честно признался я. — Наш транспорт снабжён множеством лазеров, теоретически — возможно проделать путь. Но это будет очень долго, учитывая габариты Хариуса.
— Да, долговато, — покивал Дмитрич, окидывая леса взглядом.
— А этого не было? — поинтересовался я.
— Не было. Появилось за последние пару десятков лет, довольно неприятно, — озвучил капитан.
— Неприятно-х…ярятно! — буркнул Петрович. — Говорю я — давить эту пиз…ецому колёсами! Ты глянь, Митрич, какие они переплятённые, б…дь! Точно Хариус удержат, б…я буду!
— Да кому ты за деньги-то нужен, Петрович, — под смех народа озвучил Василий. — Тебя и бесплатно-то с рук не сбудешь! А давить, может, и не плохо… Только если эти кусты сломаются? И какая там живность?
— Ну пиз…ец ты умный, Васька! Вот и пиз…дуй, проверяй, а потом доложишь! — сложил Петрович руки на груди.
— И вправду, Василий, проверьте, — подумав, кивнул капитан.
В очередной раз подтвердив непреложный закон: инициатива имеет того, у кого эта инициатива имеется. Впрочем, подобное дело как раз и было задачей наёмников, так что отряд через четверть часа был готов к спуску. Простая металлическая платформа заняла место катера.
А мы взяли и напросились в компанию: интересно, да и ноги размять после нескольких дней безвылазного… ну, в общем, просто: ноги размять не помешает.
По приближении и рассмотрении выяснилось, что заросли эти… ежевики. Мало того, на них были здоровенные, почти не фонящие, красные и чёрные, вполне спелые плоды с кулак размером. Я даже забрало открыл и угостился, благо химанализатор показывал полную пригодность в пищу.
Опасался, помня зловредные взрывные ананасы, несмотря на показываемое химанализатором высокое содержание углеводов, но зря: вкусная, сочная, питательная ягода. И Светке, сняв пробу, протянул, да и
