Дориан размашисто шагал по мостовой – подбородок вскинут, руки в карманы, рот плотно сжат. Линдо понемногу избавлялся от пережитого страха: тут уже убрали стекло, там – звучит популярная песенка, носатый клерк в видавшем виды пиджаке с аппетитом уплетает огуречный сэндвич… По дороге тянулся поток разномастных машин, звучало негромкое, словно вежливый кашель, бибиканье…

Глаза девчонки были как блюдца. Она вздрагивала всем телом, когда мимо проезжали громады двухэтажных автобусов, кидалась поближе к нему – и сразу пристыжённо отступала, стискивала худые кулаки так, что проступали птичье-тонкие, оплетённые голубыми венками кости. Девчонка непрестанно крутила головой – до того нервно и быстро, что того и гляди свернёт себе шею. Таращилась на встречных пешеходов, лотки свежих, пахнущих типографской краской газет, яркие телефонные будки… высотки бизнес-центров, блестящие новенькой монетой, и умело презентованные товары в витринах гастрономов – в общем, на всё, что только попадалось им на пути. А вот под ноги почти не смотрела, хотя и спотыкалась не раз – замечая это, Дориан лишь головой качал.

И он ведёт её туда…

Дориан тихонько фыркнул.

Сумасбродство. Чистой воды сумасбродство.

А, впрочем, что ему остаётся ещё? Не оставлять же девчонку на улице. Он, как-никак, её Проводник…

«Проводник. Ха».

Громкое слово. И совершенно пустое. Кто ему мешает бросить её прямо сейчас, здесь? Аббат ему давно не указ. А уж после сегодняшнего – недобро усмехнулся Дориан – никому не указ.

Тенью метнуться за угол, раствориться в шумливой толпе… И пускай идёт на все четыре стороны. И без него справится…

«Сумасбродство».

Дориан покосился вправо – и моргнул, наткнувшись на встречный взгляд. Щёки под волосами, что давно тосковали по гребню, пошли малиновыми пятнами, сильнее сжались пальцы на кресте – девчонка отвернулась.

«Что мне с тобой делать…»

На горизонте замаячила Гриндэлл-стрит. Дориан отыскал в кармане связку ключей, которую так хотел закинуть в Большой Остралийский залив, провёл пальцем по металлическим бороздкам и зазубринам. Ускорил шаг.

Настроение портилось всё стремительней. И чем ближе становился знакомый дом, тем сильнее стискивались зубы. В левой стороне груди закололо и похолодело, точно там, внутри, распустился игольчатый, декабрьского льда, цветок.

Кованые решётки ограды и серебряные, в налёте лёгкой патины, острия наверший. Скрипучие ворота. Запущенный сад с корявым исполином древнего дуба вдалеке. И трёхэтажный особняк, что спит, густо опутанный плющом…

«Ну, привет. Это снова я. Не обессудь, что потревожу твой мёртвый сон», – сказать бы это, небрежно, громко, весело сказать… Но горло закупорил плотный, как цемент, комок. Зубы разжались, неловко клацнули, задев язык. Во рту стало чуть солоно, захотелось сплюнуть.

Дориан подошёл ко входу, пронзил взглядом серебряный дверной молоток. Как луч прожектора, перевёл глаза на девчонку, которая скромно топталась в двух шагах позади и молчала, словно немая.

– Надеюсь, ключами пользоваться умеешь?

Девчонка нахмурилась – распознала-таки подкол – однако кивнула. Он бросил ей связку.

– Серебряный. С закорючкой на верхушке, – пояснил Дориан, пока девчонка, осторожно кося на него глазом, шла к ступенькам крыльца.

Вот она поднялась, вставила нужный ключ в скважину, толкнула… Машинально зашла. Остановилась на пороге. Дориан видел только её спину и несуразный, похожий на бычий желудок, мешок на ней. Но девчонка, вне всяких сомнений, разглядывала дом: слоистые кружева паутины, что накопились в прихожей, закрытые двери по обе стороны от неё, далёкую лестницу… И дорожку следов, ещё не заметённых пылью. Его дорожку.

Девчонка обернулась.

Что дальше? – явственно говорил её взгляд.

Но Дориан ошибся.

– Почему ты не заходишь? – лизнув губы, неуверенно спросила девчонка.

«Ну, даёт».

Дориан улыбнулся пошире – так, чтобы во всей красе предстали зубы.

– Вампиры не могут войти. Ни в дом, ни в комнату, где уже находятся люди. Пока их не впустят.

Три быстрых взмаха ресницами, мысль, судорогой пробежавшая по лицу.

Страх.

«Итак, сейчас всё решится. Ты будешь коротать ночь под дубом или…»

– Заходи, – не слишком уверенно, но всё же разрешила девчонка, отступая от входа вглубь прихожей.

Только фанфар не хватало.

– Дрейкам всегда везёт, – бормотнул Дориан так, чтобы она не слышала, и пошёл к двери.

Зайдя в дом, он привычным движением закрыл вход. Пробежал невидящим взглядом по стенам, ни на чём особо не задержавшись. Свысока глянул на девчонку, мявшую крест в руках.

– Вот что… Выбирай себе любую комнату. Там, наверху, – наконец, с расстановкой сказал Дориан. – А меня сегодня не трогай. Завтра поболтаем. Идёт?

Девчонка открыла было рот, но говорить передумала. Кивнула – резко, словно игрушечный болванчик. Дориан посмотрел на неё ещё, дёрнул ноздрями, вбирая воздух, и холодно добавил:

– А если нужна ванная – она здесь, вторая дверь справа.

Больше говорить было нечего. Дориан рывком открыл ближайшую к себе дверь и со звуком громким, как выстрел, захлопнул её за собой.

С минуту в прихожей было тихо. Потом зашуршали шаги, заскрипели половицы – и девчонка опасливо побрела на второй этаж.

***

Дверь не скрипнула.

Он беззвучно шагнул раз, другой – аккуратно ставя ноги на свежие следы. Остановился. Огляделся…

Грязь. Пыль. Запустение.

Но стоило моргнуть – и комната преобразилась. Будто калейдоскоп, расцвела от воспоминаний…

Дориан торопливо мотнул головой, прогоняя их. Посмотрел под ноги, задержался взглядом на куртке из оленьей кожи, украшенной бархатным воротником. На походном узелке, что, скинутый, примостился сбоку. Повернулся и, протянув ладонь, собрал в кулак свисающий, кроватный полог – так, что ткань пошла складками…

Девчонка спала на его кровати. Девчонка была очень бледной.

Он чуть подался вперёд, склонил голову на бок.

Поджатые ноги – словно эмбрион в материнской утробе… Затёртые штаны в катышках дымчатой шерсти. Серебряное кольцо на расслабленно откинутой руке. И рубаха странного фасона, что был в моде веков эдак семь назад. Воротник отходит ровно настолько, чтобы он мог разглядеть шею…

Пальцы стиснулись крепче.

«Не подходи ближе».

Дориан шагнул назад, сузил глаза.

«Откуда ты взялась? Такая странная. И так не вовремя… Что мне с тобой делать?» – уже в сотый раз прозвучало в мозгу.

Дориан осторожно отпустил полог.

И снова тихо-тихо, след в след…

…Дориан проскользнул обратно в малую гостиную, неслышно прикрыл за собой дверь. Но перед тем, как прыгнуть на диван, застыл.

А ведь он наврал.

Он не нуждается в разрешении, чтобы войти.

Глава 14. Дом, увитый плющом

Рассвет нового дня. За окном чирикнула быстрая птица, скользнул по стеклу дубовый, подброшенный ветром листок. В щёлку занавесок ударил тёплый луч, протянулся до кровати