Говоря «мы», он имел в виду целую команду научных сотрудников, которые в огромном особняке в Подмосковье, круглые сутки, с помощью компьютерных технологий, специальной аппаратуры и магических приборов отслеживали тех, кто нарушал неписаные законы магии. Чаще всего они вычисляли девиантов – самоучек, которые злоупотребляли простейшими заклинаниями и норовившими выложить видеосвидетельства своих достижений в интернет. Но бывали, хотя и не часто, серьёзные случаи.

К примеру, шесть месяцев назад вычислили убийцу, который, освоив единственное, но сильное заклинание, уничтожал с помощью магии людей. Его жертвы в течение короткого времени сходили с ума и кончали жизнь самоубийством, причём одним и тем же способом – прыгали с крыш высотных домов.

И именно Полина вызвалась тогда разобраться с маньяком. Ну, в самом деле, не всё же ей наказывать зарвавшихся девиантов-малолеток и обнаглевших лжеколдунов? Хотелось работы достойной, такой, из-за чего она и выбрала стезю корректора. Хотелось адреналина и заслуженного ощущения собственной значимости.

Убийцей оказался умирающий от рака мозга неприметный тип по фамилии Куницын. Несколько лет он фанатично занимался йогой, вёл исключительно здоровый образ жизни и планировал прожить как минимум до ста лет. А тут опухоль. Неоперабельная. Крах. Конец. И это в тридцать два года. От такой несправедливости в его голове что-то замкнуло, и он озлобился на весть мир до крайности. А особую, лютую ненависть начал испытывать к пышущим здоровьем людям. Он глядел на них с чёрной завистью и возмущался: почему я, а не они?

А однажды Куницын получил по электронной почте письмо с магической формулой и подробной инструкцией. И неожиданно заинтересовался, ведь тот, кто послал письмо, обещал, что заклинание уничтожит болезнь. Шанс? Неужели появился шанс? Обречённые на смерть хватаются за любую соломинку, вот и Куницын поверил в целительное свойство заклинания. Вернее, заставил себя верить, с гневом отметая рациональность и здравый смысл. Магия? Да тут и в дьявола уверуешь, лишь бы была хотя бы малейшая надежда на спасение.

Но существовал один нюанс: у исцеления была своя цена – жизнь других людей. Такое условие у Куницына не вызвало никакого отторжения. Вопрос: «Почему я, а не они?» сменился утверждением: «Я достоин жизни больше, чем они!»

В течение нескольких месяцев он тренировался проецировать магические цепи в сознании, и добился успеха – символы стали сами собой окрашиваться в разные цвета. Упорство, конечно, поспособствовало этому, но большую роль сыграло и то, что Куницын много лет развивал память и занимался медитацией.

И вот настал день, когда он понял, что готов применить заклинание, готов забрать жизнь другого человека ради собственного излечения. Но кого выбрать жертвой? Тренера по йоге! Тот не уставал повторять, что йога – путь к долголетию. Лжец! Вот уж кого не жалко.

Заклинание сработало, тренер тронулся умом и спрыгнул с крыши девятиэтажного дома. А потом были чемпион области по плаванию, хозяйка фитнесс-салона, владелец оздоровительного центра… Все они покончили с собой.

Но здоровье убийцы ухудшалось – рак продолжал пожирать его. Тот, кто прислал письмо с магической формулой, соврал, заклинание уничтожало людей, но не исцеляло.

Всё это Куницын рассказал Полине сам, без принуждения. Она испытывала досаду и некоторую обиду, ведь надеялась сразиться с достойным противником, а перед ней был умирающий от рака, полностью раздавленный человек. Однако, сочувствия он не заслуживал, и Полина предоставила ему два варианта: или он добровольно поднимается на крышу высотного здания и прыгает, или она заставляет его это сделать при помощи заклинания.

Для первого варианта Куницын оказался слишком трусливым, и Полина, без тени сожаления, использовала магию.

Подобных серьёзных дел у неё было не много. И вот снова что-то намечалось. Чрезвычайное происшествие? Отлично. Её слегка нездоровая радость была сродни тому суровому ликованию, что испытывает умелый воин перед встречей с достойным противником. Но внешне Полина, конечно же, ничем не выдала своё эмоциональное возбуждение, хотя и догадывалась: Игорь Петрович запросто читает её как открытую книгу. И дело не только в его проницательности… Просто он знал свою ученицу как облупленную.

Игорь Петрович и его брат Борис были для Полины самыми близкими людьми, и то, что Борис, поехав пять лет назад на симпозиум на Ямайку без вести исчез, стало для неё огромной трагедией.

Великанов снова поскрёб пальцами бороду.

– Это произошло около часа назад, неподалёку от подмосковного Светинска. Что это было, пока не ясно.

– А ваше мнение? – встряла Полина.

– Моё мнение? Мы будем гадать, что да как? – рассердился Великанов. – Тут может быть десятки вариантов. Вот поедешь и выяснишь!

Несмотря на серьёзность ситуации, Полина едва не рассмеялась, очень уж комично выглядел Игорь Петрович, когда сердился: хмурил седые кустистые брови, выпучивал глаза, а борода начинала топорщиться, точно наэлектризованная. Полина знала, что гнев Великанова не заставлял тушеваться даже самого впечатлительного сотрудника Центра.

– И не пойму, что тебя так развеселило? – Игорь Петрович прищурился. – У нас, между прочим, ЧП, ты не забыла?

– Кто веселится? Я серьёзна! – беззлобно возмутилась Полина, не понимая, чем выдала себя.

– Ага, я по глазам вижу, как ты серьёзна. Вот, небось, думаешь сейчас: «Поскорей бы старикан выложил суть дела, что бы я, вся из себя такая всемогущая, да разудалая смогла, наконец, умотать в Светинск, быстренько уладить дельце и вернуться героиней!» И не говори, что я не прав, Полина. Именно так ты и думаешь. Я тебя насквозь вижу! Эх… выбрали на свою голову мы с братом ученицу. А ведь столько достойных кандидатов было…

– Не ворчите, Игорь Петрович, – мягко посоветовала Полина. Про «выбрали на свою голову» она слышала от братьев Великановых сотни раз. Но это всего лишь было напускное, так любящие родители иной раз журят собственное дитя. – Не ворчите. Давайте лучше о подозреваемых. Кто у нас в том районе магией балуется?

Великанов ещё несколько секунд хмурился для значимости, затем черты его лица смягчились.

– Подозреваемых трое. Все они засветились в интернете. Две пятнадцатилетних девчонки на нашем подставном сайте как-то выложили искажённую магическую формулу. Интересовались, как её применять. Очень сомневаюсь, что они могли натворить что-то серьёзное, но чем чёрт не шутит. А вот с третьим подозреваемым всё куда хуже, – Игорь Петрович бросил взгляд на лежащий перед ним лист бумаги. – Итак… Глеб Самохин. Двадцать лет. Хвастался на сайте, что научился исправлять искажённые формулы. Он сунул нос, пожалуй, во все сайты, которые касались магии. Очень активный паренёк. Мы, кстати, за ним давно присматриваем, да разве за всем уследишь? Я более чем уверен, Полина, он и есть тот самый девиант, – Великанов сокрушённо покачал головой. – Ох уж мне эти самоучки чёртовы. Всегда говорил: если ждать серьёзной беды, так это от них.

Полина была того же мнения. Раньше самоучки редко доставляли проблемы, обычно их увлечение магией оставалось на уровне «лох», но с некоторых пор какая-то тайная организация начала их консультировать, присылать формулы и инструкции, как в случае с Куницыным. И теперь всё чаще девианты по собственной глупости и самоуверенности совершали какую-нибудь пакость. То квартиру подожгут, пытаясь сотворить магическое пламя; то потоп в доме устроят, неумело применив водное заклинание. Но всё это мелочь – хуже всего то, что девианты, порой, сходили с ума, а иной раз и гибли. Игорь Петрович, принимая трагические случаи близко к сердцу, говорил, что с ухудшением ситуации нужно что-то делать. Но вычислить тайных консультантов не удавалось, хотя сотрудники Центра над этим усердно работали.