— Иисусе Христе во всей красе! — воскликнул Харди. — И все это против нашей «футбольной команды»! Никакая команда профессионалов не справится с тремя-четырьмя командами любителей! А тут против нас весь стадион!..

Клиф то и дело переводил взгляд с видеоскопа на карту, а с карты на часы. По его расчетам, первый батальон вошел в зону максимального поражения на двухсотярдовом отрезке дороги, заминированном Честэром и его группой.

— А ну, Мэтьюз! — прохрипел Клиф, сжимая кулаки. — Взорви первую серию!

Грант сделал себе обезболивающий укол морфия. Подействует через двадцать минут, не раньше. Руки противно тряслись.

Потирая чуть вспухшее и кровоточащее место укола, он усмехнулся. Все остальные терзания отошли на второй план. Теперь его больше всего, прежде всего беспокоила, гвоздя мозг, одна мысль: как он, капитан Джон Улисс Грант-младший выберется из этой переделки?

Мэтьюз нажал на красную кнопку большим пальцем — прямо-таки жестом римского императора, осуждающего гладиатора на кровавую смерть на арене.

Простейшее действие — большой палец Мэтьюза, грязный палец с обгрызенным ногтем и заусеницами, деловито тянется к пульту радиопередатчика и нажимает на кнопку, выкрашенную красной эмалевой краской, такую же кнопку, как у дверного звонка.

И в двух милях от лагеря, в предгорьях, гремит натужно, с рокочущими перекатами мощный взрыв одновременно сдетонировавших радиомин.

От волнения зажмурив глаза, Грант, лежа в гамаке, представляет себе серию кинжальных всплесков огня и мгновенно выросшие кусты пыли и дыма на этом тысячелетнем тракте, утоптанном мириадами пар ног.

Новый повод к самобичеванию, расплата за мимолетный приступ дурацкого тщеславия. «Мне, право, жаль, что «Почетная медаль конгресса» дается лишь однажды!..» Это твои мины, капитан Джон Грант!

— Иисусе Христе на чертовом колесе! — ахнул Харди, забыв про свою дизентерию.

С нажатием кнопки — звук взрывов донесся позднее — ритмические колебания и плавные волны белой линии в один миг разлетелись во все стороны, словно кто-то кувалдой хватил по телеэкрану.

Разлетелись и замерли. Как после всесокрушающего удара цунами. Только по краям видеоскопа копошатся белые точки и палочки. Абстрактная война… По движению этих медлительных белых точек, палочек и закорючек (— Как в микроскопе, а? — выдохнул Мэтьюз.) видно, что уцелевшие оглушенные партизаны, группируются в кюветах по обе стороны дороги. Слева на помощь к пострадавшим спешат новые подразделения…

— Им некуда деваться! — выпалил Харди. — Кругом скалы!

Сначала операция «Конфета», теперь операция «Смерть по радио».

— Дон! — прорычал Клиф в ухо Мэтьюзу. — Вторую серию!

Громыхнул второй слитный взрыв. Взорвались соединенные детонирующим шнуром шрапнельные мины Клеймора, усиленные сверхмощной взрывчаткой Ку-5. Мины, зарытые предусмотрительно в кюветах, там, куда отползли уцелевшие и раненые партизаны, там, где санитары перевязывали изувеченных вьетконговцев…

Видеоскоп сразу погас. Со второй серией мин — так распорядился Честэр — взорвался, выполнив свою задачу, и видеоскоп.

— Это их задержит надолго! — пробормотал Клиф, вставая. — Дон! Молнируй шифрограмму: пусть наши пришлют самолеты и бомбят эту дорогу! Запроси максимальное количество бомбардировщиков! Годдэм! Если хочешь дожить до следующего радиосеанса, проси, чтобы все наши военно-воздушные силы бомбили эту проклятую дорогу! И эту нашу базу проклятую тоже пусть бомбят!.. А ты, Честэр, скорей минируй базу и наш след неизвлекаемыми минами. Через пять минут выходим! Да поможет нам бог!

Не удалось американским контрпартизанам ввести в заблуждение службу безопасности ДРВ, применяя «небесных роботов-радистов». Их работу радиолокаторщики засекли с помощью усовершенствованных радиоискателей. Служба безопасности ДРВ, оснащенная последней советской техникой, могла определить координаты работающей рации не только на земле, на обычной топографической карте, но и в воздухе, на любой высоте.

Не лучше обстояли дела диверсантов и на месте — в районе действий сводного отряда капитана Гранта.

Из горных деревень в общину, в уезд, а оттуда в давно освобожденную партизанами столицу провинции стали поступать сигналы с места. Горцы немедля сообщили о выброске американского десанта и о первом визите «добрых дядей из Штатов». Бойцы отряда самообороны, который был уже давно сформирован в деревне, почти еженощно спускались по тайным горным тропам, чтобы сообщить о всех контактах с диверсантами, о взятках и подачках. О попытке организации «партизанского» отряда. Самые опытные охотники племени выслеживали американцев в горах и джунглях, выясняли численность и вооружение «бон Ми» и их сайгонских прихвостней.

Офицер разведотдела нанес на штабную карту с грифом «кин» (секретно) лишь первые данные о десанте, а участь диверсантов была, в сущности, уже предрешена.

Службе безопасности НФО было почти все известно о первых шагах непрошеных гостей на освобожденной земле: об убийстве золотаря и деревенского старосты, о пресловутом «черном глазе», о похищении председателя уездного революционного комитета и его сына.

К этому времени командование Народных вооруженных сил освобождения направило в район действий десанта противодесантные войска. В приказе командиру противодесантного соединения предписывалось учесть слабые стороны вражеского воздушного десанта: низкую подвижность, легкое вооружение и, следовательно, небольшую огневую силу и, главное, полное отсутствие поддержки в народе.

В течение нескольких дней разведотдел штаба противодесантной обороны направил своих людей под видом местных жителей в горную деревню, где они незаметно для диверсантов слились со старожилами-горцами и тайно руководили всеми переговорами племени с американцами. Этим людям — их было трое — без особого труда удалось установить секретную связь с одним из «красных беретов», давним разведчиком Национального фронта освобождения, который передал им исчерпывающие данные о десанте, его характере, его целях, составе и вооружении.

Вскоре после исчезновения председателя уездного ревкома с повинной в комитет явился тот самый агент ЦРУ, «перебежчик на месте», который указал американцам удобное место в горах для десантирования диверсантов и который должен был поддерживать с ними агентурную связь. Услышав о выброске десанта и его первых действиях, об убийствах и похищениях, агент провел бессонную ночь, а наутро то ли по велению совести, то ли по соображениям низменного расчета решил прийти с повинной в органы государственной безопасности и, как говорится, искупить свою вину перед родиной чистосердечным признанием. На стол «гражданина начальника» он положил портативную ультракоротковолновую рацию, расписание передач, шифры, копии последних радиограмм, куцый список завербованных агентов.

Ему сказали:

— Чтобы искупить хотя бы малую часть твоей вины перед родиной, мы поручаем тебе продолжать радиосвязь с ЦРУ!

И добавили:

— Под нашим, разумеется, контролем.

Тем временем противодесантное соединение, выступившее без задержки в путь, продолжало двигаться по трудным дорогам в заданный район. Полученный им приказ определял маршрут следования и походный порядок. Предусмотрено было все до последней мелочи. Уже в пути, после получения необходимых разведданных о десанте из разных источников, командиры соединения поставили по радио конкретную боевую задачу: надлежало соединиться с уездными партизанскими силами и затем сблизиться с десантом, незаметно окружить его и внезапно атаковать с