***

Одиннадцать лет назад, поместье Кантора Кери

Я сидела на груше и рассматривала зеленовато-коричневую нитку, опутавшую тонкую ветку. Если не присматриваться, то не поймешь, что нитка живая, и у нее есть гаустории, своеобразные хищные усики, проникнувшие в дерево и тянущие из него соки. Определенно, это паразит, но этот вид я ещё ни разу не встречала и не находила в энциклопедиях. Я могу, значит, стать первооткрывательницей! Как же назвать? Нет, имя свое новому растению давать не осмелюсь — меня назвали в честь Кайра Кери, который открыл камень, усиливающий некроманта. Называть так растение-паразит— грубая издевка. Родные осудят.

— Кайра!

Крик тети Циссы заставил вздрогнуть. Случайно она остановилась под грушей, не подозревая, что я прямо над ее головой.

— Кайра, служанки сообщили, ты все ещё не переоделась в новое платье, а прадед уже въехал на территорию поместья. Ты понимаешь, что это значит, Кайра? Ты всех подводишь, глупая девчонка!

Отвечать не собиралась, прекрасно понимая, что тетка только задержит меня, ругая, и тогда я точно не успею встретить барона в холле вместе со всей семьей. Мать огорчится, а тетка будет злорадно упрекать ее, пользуясь отсутствием хозяина дома.

— Кайра, выходи! Я знаю, ты здесь! — Помолчав, тетка добавила сквозь зубы: — И в кого ты такая глупая? Подозреваю, в мамашу.

Внутри будто кипяток расплескали. Злость переполнила, и я, схватившись за грушу, прицелилась.

Удержалась от броска в последний момент. Так нельзя. Нельзя бить людей, даже если очень хочется! На ранящие слова нужно отвечать соответственно — так учила мама. Да и пожалею я потом, что причинила боль живому существу…

Я зажмурилась, до конца не решив, правильно ли поступаю, отказавшись от скороспелой, как груша, мести.

За оскорбление моей мамы тетка Цисса ответит, обещаю. Сделаю ей какую-нибудь безвредную, но неприятную гадость.

— Кайра!.. — в последний раз крикнула тетка и вдруг замахала руками, запрыгала.

Секунду я смотрела на ее странный танец, а затем зажала рот ладонью. Осы! Тетку Циссу атаковали осы, облюбовавшие падалицу, по которой та прошлась.

— Ай!.. Ой-ой! — схватившись за щеку, тетка спаслась бегством от разозленных насекомых.

Отсмеявшись, я осторожно оторвала кусочек неопознанного растения и, завернув в платок, спрятала в карман платья. Рассмотрю позже в своей комнате, а сейчас в самом деле стоит поспешить.

Спускаясь, я сильно торопилась и толком не выбирала ветки, за которые хваталась. Одна не выдержала моего веса и с громким хрустом надломилась.

Ух, вот это скоростной спуск!

Оправившись от удара о землю, сделала открытие, что отделалась легким испугом: порванным рукавом и клочком волос, оставленным на груше. Как любит повторять мама, поспешишь, глупых дел наворотишь.

И лишь только в спальне, когда служанка помогала переодеться, я поняла, что сломала руку. Хорошая новость: это закрытый перелом, без смещения. Плохая: чтобы воспользоваться артефактом исцелением, придется идти к маме, а она и так расстроенная из-за тетки. Я представила ее грустное, уставшее лицо… Нет, потерплю!

Новое зеленое платье, гармонирующие с цветом моих глаз, доставило не удовольствие, а муку. Но я терпела, понимая, что должна пережить встречу с прадедом. Должна! Я ведь из гордого рода некромантов Кери, которые спасали города и села от наплыва нежити, практически сами полуживые от перенапряжения. У меня будет задача попроще: пережить обед с родственниками.

— Ты опоздала, — сердито сообщила тетка Цисса, когда я сбежала по лестнице.

Вся семья, кроме отца, который сейчас находился в столице, собралась в холле.

— Кайра не опоздала, дорогая, ты преувеличиваешь, — спокойно заявила мама и добавила уже для меня: — Прекрасно выглядишь, родная, хоть и бледненькая почему-то. Переживаешь?

Может, сказать, что я упала и сломала руку?.. Артефакт исцеления обычно при маме, несколько минут — и боль отпустит.

Увы, мне не позволили ответить на вопрос.

— Мира, дорогая моя, разве у твоей дочери есть причина, чтобы переживать? — фыркнула тетка. — Прадед приезжает посмотреть на Пэйтона, ведь лишь у него из всех потомков есть дар некромантии. Никому не интересна слабенькая магичка-флорист!

В черном платье, ровная как палка, тетка Цисса нетерпеливо мерила шагами расстояние от двери до подножия лестницы. Ее сын, такой же худой и самодовольный, стоял первым в ряду из детей.

Мама ответить не успела — слуга открыл двери, впуская барона Кери и его друга, кстати, целителя, но вынужденно не практикующего.

Седовласого, черноглазого Рэйта Кери, моего прадеда, я видела не раз, а вот его спутника — впервые. Бывший герцог Горейский добровольно передал титул сыну, а вот от любимой работы отказался по приказу короля. Из-за него же целитель покинул столицу, но не вернулся в родовой замок, а переехал к давнему другу. Одно время ходили слухи, что Эрх Горейский нарушил слово и взялся за старое — эксперименты, попирающие этику целителей. Королевский проверяющий ничего дурного не обнаружил, и от старика отстали.

Хотя какой он старик… Позабывшись, я во все глаза уставилась на мужчину. Высокий, подтянутый брюнет без единой нити серебра в волосах с льдисто-голубыми глазами. В такие заглянешь — и в заклинании обезболивания нет нужды, пациента заморозит и так.

Ох, от куска льда я бы сейчас не отказалась! Рука болела и пульсировала. Жар распространился от предплечья выше, захватывая всю руку. Я практически не слышала, как лебезила тетка перед гостями, а мама напоминала имена ее троих дочерей.

Еще и бывший герцог не сводил с меня внимательного взгляда…

Гости, одетые по старинным традициям в роскошно вышитые золотой нитью камзолы, делали вид, что им интересно слушать о детях.

Рука болела все сильнее, но я держалась, помня, что дар запустил регенерацию. Осталось потерпеть немного — несколько смен блюд, а там смогу уйти и через служанку позвать маму. Ну а пока нельзя ее расстраивать, с этим неплохо справлялась и тетушка Цисса.

И да, нужно добыть личный артефакт исцеления. Это уже второй случай, когда без него не обойтись. В первый раз Пэйтон толкнул в крапиву, на которую мой организм странно реагирует: покрывается кровоточащими волдырями.

Позже кузен говорил, что забыл об этой особенности, и всего лишь баловался, но я — то знаю! Он сделал это специально, и его мать даже не пожурила.

Почему меня не любила тетка, одни боги ведают. Возможно, потому, что я, а не ее сын, наследовала титул и состояние?

Обед прошел будто в полусне. Меня бросало то в жар, то в холод. Испарина покрывала спину. Рука болела, даже если не шевелила ею.

Время от времени