Прости, Нина, что напугал тебя. Иначе я не мог. Мы не имеем права оставлять следы…»

Записи обрывались в самом неподходящем месте. Остальные листы в тетради отсутствовали.

— Мне кажется, — сказала Света Синичкина, — он их просто уничтожил. Смотрите! Вот, у корешка следы вырванных листов.

— А смысл? — задумчиво произнес Олег.

— Ванин что-то скрывал от нас! — убежденно тряхнула челкой Света. — И тут, — она ткнула в тетрадь, — было как раз то самое!

— Возможно, — согласился Виртуозов. — Если бы он хотел исчезнуть бесследно, то уничтожил бы весь дневник. А раз изъял только последнюю часть, значит… Значит, там были какие-то выводы. Его собственные выводы. Он почему-то не захотел нам их сообщить. Не был уверен? Считал ошибочными? Или…

— Он хотел, чтобы мы сами их сделали! — выпали-? ла Синичкина.

— Похоже на правду. Джон, ты что молчишь?

— Ребята, — предложил Метелкин, — давайте по порядку, Разложим, а потом… снова соберем… Олег, как вы возвращались?

— Да я много раз уже рассказывал!.. Ладно, повторю. Тогда я уснул. Неожиданно. То ли отравился, то ли объелся… Очнулся в машине. Славка сказал, что все в полном порядке. Функциограммы Рябы сняты, статика и динамика основных узлов зафиксированы, хозяевам приказано под гипнозом «все забыть». Кстати, о девушке я не знал.

— Вот видишь?! — распахнула глаза Света. — Я чувствовала!

— Погоди со своими предчувствиями, — остановил ее Джон. — Что было в газете, Олег?

— Газету заполучить не удалось: дед изорвал ее на самокрутки, пока я спал. Это вроде древних сигарет, которыми они себя травили… Про газету я сказал Славке, он отмахнулся: не нужна. Тогда я удивился, а теперь ясно: всю информацию он получил у девушки. Вообще Слава был предельно измотан. Подвел я его крепко…

— Ванина словно подменили! Стал неразговорчивый, мрачный, все думает, думает. О чем — неизвестно. Я один раз его спросила, не влюбился ли он там в бабулю. А он, — Света понизила голос, — подмигнул мне и говорит: «Была такая опасность». Соображаете, на-? деюсь, какая опасность?.. Ванин — там! Ребята, точно — там!

— Света, не спеши, — попросил Олег. — Славка действительно потерял интерес к опытам. Словно отчаялся. Особенно после неудачи с Рябой. Помните? Когда мы собрали первую модель по нашим записям, а она вместо того, чтобы производить белки, сотворила какую-то каменную болванку. Славка тогда пошутил: «И снесла курочка яичко не простое — золотое»…

— А где вы обнаружили Рябу? — неожиданно спросил Джон. — В самый первый раз?

— В первый раз мы увидели ее в музее Природы! Помню, так хохотал…

— А Петьку?.. Он упоминается в записях… — Виртуозов прошелся пятерней по своему «девственному лесу».

— Эх! Теперь уж все едино… Ребята, мы ведь еще раз были там. За ним летали.

Это когда ты с забинтованными руками ходил? — уточнила Света. — Еще сочинял: обжег!..

— Сознаюсь. Дождались ночи, изловили. Он, проклятый, все руки мне поклевал. Славка думал тогда, что генетическая память сосредоточена в этой модели. Ну, все сделали, как положено, а потом Славка ленты изорвал и сказал: «Кажется, мы не поняли главного».

— Р-ребята, а что, если… — Джон заикался в минуты особого душевного волнения. — Если Ряба… не кибер?

В навалившейся тишине смятенно бухали три исследовательских сердца. Первой не выдержала Света Синичкина.

— Живая?!

— Вот что понял Славка… И хотел, чтобы все поняли это. Гениально просто! Ряба производит полибелок, а из него возникает Ряба…

— Но мы по-прежнему не знаем, куда исчез Ванин, — напомнил Джон.

— Подождите меня здесь! — Света сорвалась с места.

…Вернулась она не одна. С трудом вытянула из-за двери упирающегося Сережку и приказала:

— Говори.

— А что? — мальчишка сопел, пытаясь высвободиться, но мама Света была начеку.

— Про дядю Славу. О чем вы говорили по видеофону?

— Да-а… — гнусаво затянул Сережка. — Скажу, а он тогда не. даст!

— Сергей, — выступил на сцену Виртуозов. — Дядя Слава исчез. Никто не знает, куда. Возможно, он болен, ранен. Возможно, ему угрожает смертельная опасность. Он ждет помощи, а мы не можем ее оказать.

Сережка шмыгнул носом: ситуация складывалась безвыходная. Выдать тайну — дядя Слава не даст, что обещал. Промолчать — он может вообще не вернуться: вдруг и вправду раненый? И уж тогда обещанное уплывет насовсем…

— Дядя Слава велел показать по видику книгокарту про курочку Рябу. Я показал. Он прочитал и сказал: «Ну, Сережка, принесу тебе яичко — не золотое, а простое! Жди! Но смотри — никому!..»

— Ну что? — Синичкина торжествовала. — Ванин — там!

Ой, Света, — придержал ее Олег, — дай подумать… Если я правильно понял, Славка отправился в прошлое за яйцом, из которого надеется получить курочку Рябу. Но ведь перемещения возможны, если не нарушается причинно-следственная связь. Что здесь причина и что следствие? Яйцо или курица?..

— Ты помнишь сказку наизусть? — спросил Метелкин мальчика.

— Конечно! У него такая память! — в Светлане заговорила материнская гордость.

— Прочти ее нам, пожалуйста, — попросил Джон. Сережка сглотнул, облизнул губы и завел речитативом:

— Жили-были дед да баба. И была у них курочка Ряба. Это животное такое доисторическое… Мам, я не буду про золотое, хорошо? — он сделал паузу и продолжал: — Плачет дед, плачет баба. Утешает их курочка Ряба: «Не плачь, дед, не плачь, баба! Снесу я вам яичко не золотое, а простое». Все. — Сережка помолчал и спросил, адресуясь к матери: — Повторить?

АЛАН КУБАТИЕВ

СОТНЯ ТЫСЯЧ ГРАММОВ ДРАГОЦЕННЫХ МЕТАЛЛОВ

Холин отложил бумаги, покосился на иллюминатор и зевнул. Хорошо, что нынче клаустрофобия встречается крайне редко. Хотя окна сделаны великолепно. Полная иллюзия пространства: могучие облака, клубящиеся, медлительные, прошитые редкими стайками перелетных птиц… Почти полная иллюзия. Вот именно — почти. В детском салоне интереснее. Ленка взахлеб рассказывала, что все, в мифах и сказках связанное с полетами, демонстрируется на стереоэкране, как происходящее там, за бортом. Сходить посмотреть, как Змей Горыныч разыгрывает из себя истребитель-перехватчик, или на Икара взглянуть…

Его сосед хлопал себя по коленке маслатой пятерней, огорченно шипел и ругался вполголоса на неизвестном Холину языке, досматривая полуфинал чемпионата континента по панго.

Всмотревшись, Холин различил хмурое лицо Ван Ромпа, тренера голландской сборной, потом трибуны стадиона и табло. Затем ослепительно улыбающаяся дикторша объявила документальный фильм о народных промыслах древних жителей Аляски. Сосед сдернул наушники.

— Болеете за голландцев? — вежливо спросил Холин.

— Не так, — сосед говорил с сильным акцентом. — За Ференц Пишкот. Он проиграл сами важни бой!

— А, — сказал Холин, — но зачем