Вот уже с неделю Анчутка и Пельмень трудились, разгребая битый кирпич. Сначала им улыбнулась удача – удалось докопаться до второго ящика, в котором тоже оказались монетки да еще какие-то занятные обломки, в которых угадывались различные фигурки: солнце, лошадь. Попалось несколько костей, неприятно похожих на человечьи, но пацаны их просто и без церемоний прикопали в ближайшей могиле – чего уж тут, на то оно и кладбище, чтобы кости были.

Увы, и новый источник монеток вскоре иссяк.

– И эта кубышка кончилась, – сокрушался Андрюха, – эх, как не вовремя!

Да уж, несвоевременно. Деньжата, полученные от деда Луки в качестве аванса, по общему согласию пустили на общую же пару ношеных, но вполне еще бодрых кирзачей, чтобы было в чем в свет выйти. Беда заключалась в том, что нога у Яшки была поменьше и поуже, а у Андрюхи побольше и пошире, и было совершенно очевидно, что нужна еще пара.

Но источник иссяк. Они тщетно ковырялись, пытаясь прорыться дальше, но за давностью обрушения щебень и кирпич слежались очень плотно, лом не брал, только сбили руки и натрудили спины.

– Безнадега, – махнул рукой Анчутка, – не подобраться. Может, с какой другой стороны можно, снаружи? Погнали посмотрим?

Они выбрались из подвала, пошли по периметру развалин, зашли за несуществующий ныне угол, и глазастый Яшка заметил интересное:

– Андрюха, глянь, земля-то просела. Интересно.

– Чего интересного? – флегматично поинтересовался Пельмень. – Ну от дождя или еще от чего.

– А просела-то, смотри, как ровнехонько, – пояснил приятель, – глянем?

У разрушенной стены земля вместе с дерном чуть опустилась, нечетким, но различимым прямоугольником, еще более заметным возле самой кладки.

Пельмень поковырялся носком опорки:

– Яшк, тут мяконько.

Анчутка с сомнением посмотрел на землю, на вид совершенно твердокаменную, и важно заявил:

– А чего сразу тут? Может, еще где есть. У них тут все серьезно было. Наверное, усадьба чья-то была, графские развалины, слыхал?

– Ну да.

– Ну вот. Иначе к чему бы эти липы и дубы?

– При чем тут это? – спросил, не понимая, Андрюха.

– Ну, кругом-то лес, елки да березы, – пояснил друг.

– Ну?

– Вот тебе и «ну». Саженые они – и липы, и дубы тоже. От них и поросль. Стало быть, дом чей-то тут был, а то и усадьба целая.

– Чего прям усадьба сразу?

– Липами раньше всегда обсаживали, – поведал образованный Анчутка, – чтобы комар барынь не жрал. Тут как раз озеро, кровопийц, должно быть, водилось много.

– Брехня, – равнодушно заявил Пельмень. Интерес к теории друга у него пропал, он уже понимал, к чему тот клонит: все бросай и погнали Анчуткино любопытство тешить, трещать кустами по окрестностям.

Яшке-то уже есть в чем ходить, а Андрюхе не в чем. А деньги на сапоги – вот они, тут, надо только работать, а не ловить мух по опушкам.

– Да ну тебя, – разозлился Яшка, – сам пойду гляну.

– Не пойдешь, – отрезал Андрюха, – нечего отлынивать. И, дав другу воспитательный подзатыльник, погнал обратно к стене и указал на промоину: – Вот тут и надо попробовать. С нашей стороны полный завал, бомба ближе к нашей части подвала угодила, щебня много. Если там, внизу, что-то и есть, то с этой стороны прокопаться проще.

Надувшийся Яшка все-таки вынужден был признать, что похоже на то. Принялись за работу в новом месте. И тут выяснилось, что, вопреки Анчуткиным опасениям, земля и в самом деле раскапывалась легко. Углубились на полметра или чуть больше, пошел щебень, потом песок, немалая «подушка», а потом внезапно Андрюха, налегший на инструмент, почувствовал, что проваливается. Он едва устоял на ногах, лопата ухнула в землю, не встречая сопротивления.

Ребята плюхнулись на карачки, принялись руками и палками разбрасывать землю, и вскоре показалась кирпичная кладка, уложенная куполом. То ли от времени, то ли от сотрясения земли при бомбежке, но целый ряд кладки провалился внутрь, а вот куда именно – сказать было нельзя. Куда-то вглубь земли, но там царила полная темнота.

Сбегали за фонарем и ломом, принялись расширять лаз, сбивая кирпичи вниз, и услышали, как довольно далеко внизу, один, потом второй, они ударились обо что-то деревянное. Несмотря на то что оставшаяся кладка сопротивлялась, воодушевленные мальчишки трудились с энтузиазмом. Вскоре в земле зияла черная дыра, в которую вполне пролез бы тощий оборванец.

Поостыв и сообразив, к чему идет дело, худой Анчутка боязливо спросил:

– Спускаться, что ли?

Однако друг был настроен великодушно:

– Обожди. – Пельмень, затеплив фонарь, улегся на живот, опустил в темноту сперва прибор, потом голову. Через некоторое время вылез и решительно заявил: – Не. Веревка нужна. Или лестница. Высоко, шею сломаешь.

– А есть там что? – жадно спросил Яшка.

– Есть, – кратко уверил Пельмень.