Его непрошибаемая уверенность в том, что мы можем спокойно взять чужую собственность, вызывают у меня резонные подозрения. Не хватало только нам вдобавок к непонятной лояльности босса ещё и его благотворительности. Особенно по отношению к тому, кто дважды изуродовал его дорогой внедорожник. Как-то это... стыдно, что ли.

Я поворачиваюсь к боссу и скрещиваю руки на груди.

- Василий Андреевич... - начинаю натянуто и удивлённо умолкаю.

Потому что при первом же звуке собственного имени Бояров машет на меня руками и с улыбкой идет спиной назад к дверям.

- Катастрофически опаздываю и не могу тебя выслушать, Алёнка, даже не начинай! - быстро перебивает он, не переставая пятиться.

- Куда опаздываете? - растерянно моргаю я.

- К одру больного друга! В соседнюю палату.

- А... - делаю я вторую попытку, но неугомонный босс снова меня перебивает:

- Кстати, помнишь, я рассказывал, что знаком с фронтменом рок-группы «Морозный клан»?

- Да... кажется, помню. Я лет пять назад слушала их песни по местному радио.

- Тогда тебе повезло. Могу познакомить тебя с ним сразу, как врачи поставят его на ноги. Говорят, травма головы у него несерьезная, повезло болезному. Обещают, что скоро очухается.

Я приоткрываю рот, переосмысливая все сказанное ранее.

- То есть... вы хотите сказать, что ваш Морозов и есть тот самый...

- Да, - широко ухмыляется Бояров. - Морозов и есть первый вокалист и фронтмен рок-группы «Морозный клан». Сейчас он переключился на теневую сторону шоу-бизнеса и большей частью занимается делами своего рок-клуба... но иногда выступает для своих, если есть настроение. Ну как? В тебе ещё не проснулась фанатка пятилетней давности?

- Я не была его фанаткой, - хмурюсь, оправившись от удивления. - Хотя песни мне нравились. У него потрясающий голос. Сказочный тенор и диапазон невероятный...

- Здесь первый вокалист Морозного клана? - сдавленно ахает Ванька, уже ухватившийся за дармовые костыли, и захлёбывается восторгом: - Эй, а я ведь слушаю все их сборники! И от старого состава группы, и от нового! Э-э... Василий Андреевич, а можно у него автограф попросить, а?

- Ваня, - шикаю я возмущённо. - Человек без сознания лежит, а ты про автографы!

- Ну можно мне хотя бы из дверей палаты на него одним глазком взглянуть? - не унимается братец.

Ну-у, Ванька ещё у меня дождется взбучки, как домой доберёмся!

Если бы знала, что его увлечение фолк-роком и альтернативным металлом аукнется назойливым и беспардонным доставанием моего босса, то я бы с детства приучала его слушать попсу, блин. Как бы она меня ни бесила. Это ж со стыда можно сгореть за его поведение! Ну серьезно, какие автографы и подглядки могут быть за человеком, которого ударили по голове? Беднягу пожалеть надо и оставить в покое, а не лезть в его палату с фанатской ерундой.

К счастью, у Боярова голова на плечах не для одной лишь красоты существует.

- Не торопись, малой, - говорит он понимающе, но без обычных своих провокационно-насмешливых интонаций. - Сначала надо убедиться в его стабильном состоянии. Но когда он придет в себя и оправится, то ты сможешь разок забежать с просьбой. Я организую, при одном условии...

Он делает многозначительную паузу и переводит внимательный взгляд на меня. А Ванька нетерпеливо переспрашивает:

- При каком условии..?

- При условии, что твоя сестра разрешит, - ошарашивает меня Бояров неожданным благоразумием. - Ты ее, кстати, слушайся. Она у тебя классная, только ранимая очень. И чувствительная. Так что с этого момента назначаю тебя главным ответственным лицом за стабильное состояние ее нервной системы. Договорились?

- Ага, - немного ошарашенно кивает Ванька.

- Ну бывай, - кивает ему мой босс и уже на выходе небрежно добавляет: - Кстати, внизу вас обоих ждут, чтобы доставить до дома с ветерком. Надеюсь, мой таксист вас устроит.

- А сколько он возьмёт? - уточняю я, смущённая чересчур покровительственным поведением Боярова.

- Нисколько. Он людей бесплатно туда-сюда катает, сама увидишь, так что о деньгах даже не заикайся. Такой вот филантроп, да... прямо как я.

И шутливо подмигнув, Бояров исчезает в дверях.

На стоянку мы спускаемся с черепашьей скоростью, чтобы брат не навернулся на своих новых костылях. И уже на самом выходе мне звонит бабушка. Да уж, время-то совсем позднее, распереживалась, наверное...

- Бабуль, всё в порядке, - быстро сообщаю я в трубку и слышу облегченный вздох. - Ванька уже со мной, скоро приедем.

- А чего так долго-то? Лисёнок уже седьмой сон смотрит!

- Да тут Ванька с велосипеда навернулся, вот мы и заскочили в травмпункт сразу. Он тут рядом совсем, - уклончиво говорю я. - Скоро приедем, не беспокойся. Мы уже и машину себе нашли.

- А, такси-то? Молодцы, - одобрительно констатирует бабушка. - А то мало ли что в такое позднее время... не дай Бог хулиганье какое-нибудь прицепится, а то и милиция арестует!

Поправлять ее в очередной раз мне лень. Сколько ни втолковывай, что милицию уже давно переименовали в полицию, она принципиально не желает запоминать. И как многие старики, чья молодость осталась в прошлом веке, боится людей в погонах и почему-то считает, что по ночам они хватают всех, кто шастает по улицам, без разбора.

- Да какая милиция, скажешь тоже... - о том, что полицейские уже проявляли к нам интерес из-за разбитого бояровского внедорожника, я благоразумно решаю не упоминать. - Делать им больше нечего, как нас арестовывать.

- Э-э, Алёнк... - вдруг вполголоса зовёт братишка.

Интонации у него какие-то странные. Как будто он резко оробел и растерялся.

- Ладно, бабуль, нам пора бежать! Скоро будем дома... пока-пока, - и отключившись, я поворачиваюсь к брату. - Что?

Он стоит, навалившись на костыли со слегка перекошенным лицом, и смотрит на стоянку. Я машинально бросаю взгляд в ту же сторону и тоже замираю.

Там припаркована патрульная машина полиции. Но дело вовсе не в том, что она там припаркована... а в том, что ее задняя дверца гостеприимно распахнута, а рядом стоит полицейский и жестом показывает нам подойти.

- Блин, опять, что ли? - тревожно бормочет Ванька. - Чего они к нам прицепились? Твой босс ведь разрулил всё, разве нет?

- Не знаю, - растерянно говорю я и вздыхаю: - Ладно, давай подойдем, раз зовут. Не убегать же.

- Я б лучше убежал, - недовольно ворчит Ванька.

Мы медленно приближаемся к полицейскому, и тот деловито указывает в салон.

- Ныряйте.

- Зачем? - настороженно спрашиваю я.

- Так подвезти же сказали. Задиристого пацана на костылях и хорошенькую, но испуганную горничную, - при последней фразе полицейский ухмыляется и любопытно оглядывает меня с ног до головы. - Думал, Василий Андреевич шутит, ан нет. Чего так напрягаетесь-то?