Вздрогнув при этой пугающей мысли, я в одну секунду преодолеваю свой несвоевременный ступор и командую:

- Алиса! Положи книгу на место немедленно и закрой ящик!

Дочка знает: если я зову ее по имени, без ласкового прозвища, то это наипервейший признак, что никаких поблажек не будет. Она нечасто игнорирует повышенную холодную строгость моих интонаций, но увы! Сегодня выдался именно этот редчайший случай. Как назло.

- Ну почему? Я хасю посмотлеть! - жалобно канючит она и быстро, пока я не успела ей помешать, подцепляет обложку. - Ой!

Нежно-зелёный фотоальбом раскрывается, как по волшебству, прямо посередине, и оттуда хаотичной грудой рассыпается по полу десяток или больше фотографий.

Нервно прикусываю язык, чтобы не ругнуться вслух при малышке крепче обычного, а затем опрометью бросаюсь срочно ликвидировать неприятность. Несколько ближайших фотографий сгребаю в стопку, даже не глядя, а затем вдруг мое внимание привлекает очень знакомая физиономия.

Это девочка в школьной форме, едва шагнувшая в период подросткового возраста. Лет двенадцати или тринадцати. Строгий пробор, две русые косички, большие наивные глаза. Мне отлично известна каждая чёрточка этого лица...

Потому что его взросление я наблюдала изо дня в день, из года в год, глядя в зеркало. Потому что эту фотографию я рассматривала бесчисленное множество раз...

И потому что на на ней запечатлена я сама!

Кажется, она была сделана в восьмом классе перед началом очередного учебного года. В тот год школьников фотографировали каждого по отдельности, а потом делали общий сборный коллаж с овальными окошками для лиц. И вдобавок выдавали отдельную фотку в изначальном виде, как школьник позировал.

Вот только каким образом моя детская фотография оказалась в ящике у Боярова?

Я так поражена, что всё нервное беспокойство из-за хулиганской выходки Алисы куда-то улетучивается. Медленно начинаю перебирать другие фотки - зачастую общегрупповые, - внимательно вглядываюсь в лица... и везде нахожу свое собственное!

Как такое может быть? Что за неожиданные странности такие?

В полном недоумении сажусь на пол рядом с дочкой. Та обрадованно присоединяется к активному рассматриванию добытых «сокровищ», мгновенно повеселев. Сообразила, хулиганка, что наказание отменяется.

- Мама, эта девочка похожа на тебя! - удивляется она, тыча пальцем в ту самую первую фотографию. - Она тоже дочка? Как я?

- Нет, Лисёнок, - тихо отвечаю ей. - Эта девочка - я и есть, только много лет назад.

Заскучав от однообразного просмотра, моя малышка оставляет меня на полу и направляется к окну, привлеченная видом на город. А я не могу заставить себя подняться.

Полузабытые личики одноклассниц и одноклассников смотрят на меня детски открытыми взглядами, вызывая ностальгию. Многих я совершенно не помню - ни имён, ни фамилий. И неожиданно взгляд выцепляет смутно тревожный образ на большой общей фотографии.

Сделана она явно на общешкольном праздничном мероприятии в честь Нового Года. Все дети, толпящиеся в большом, празднично оформленном зале, наряжены в маскарадные костюмы.

Я там тоже есть. Стою рядом с нарядной светящейся ёлкой с видом прилежной отличницы и наблюдаю за представлением.

В этом давно ушедшем моменте не было бы ничего тревожного, общий антураж - веселье, радость, предвкушение... если бы не один персонаж за моей спиной. И этот персонаж - высокий жилистый мальчишка в темно-зеленой бейсболке, низко надвинутой на лоб и почти полностью закрывающей глаза. Он единственный среди запечатлённых на кадре детей пришел на праздник без костюма, в обычных джинсах и черном свитере.

Но я всё равно не обратила бы на него внимания, если бы память вдруг не подкинула мне неожиданное воспоминание-дежавю, связанное с этой бейсболкой.

Я помню ее.

Эту бейсболку... эту темно-зелёную бейсболку... я точно знаю!

Моя ладонь устремляется к лицу, чтобы зажать приоткрытый на изумлённом выдохе рот и удержать взволнованное восклицание.

- Мама! - вдруг радостно вскрикивает Алиса. - Смотри! Там фокусник! Фокусник в зелёной рубашке! Он идёт сюда, к нам...

Тряхнув головой, заставляю себя резко встать и подойти к окну, к которому дочка увлеченно прилипла. Что за рубашечные фантазии у нее опять?..

Но при одном взгляде на пустынную парковку с одним-единственным внедорожником у меня сердце словно спотыкается в груди.

К зданию идёт мой босс. Бояров...

И, кажется, я его когда-то знала.

❤️

Конец первой части