Шрифт:
Закладка:
Илл. 9. Израильский премьер-министр Ицхак Рабин (слева) и председатель Организации освобождения Палестины Ясир Арафат (справа) пожимают друг другу руки после подписания Декларации принципов о временных мерах по самоуправлению в сентябре 1993 года. Сзади стоит президент США Билл Клинтон. Лидеры стран договорились о взаимном признании, прекращении военных действий и создании палестинской администрации, которая будет контролировать израильскую часть Палестины
Тем временем произошло еще одно изменение, типичное для израильской политики. На выборах 23 июня 1992 года Рабочая партия уверенно победила «Ликуд». Но когда все левые объединились с либералами, а правые – с религиозными партиями, Кнессет оказался расколот практически пополам. Поэтому, чтобы создать правительство, Рабину, который снова стал во главе Рабочей партии, пришлось включить в коалицию ультра-ортодоксальную ШАС.
Набрав таким образом большинство, Рабин совершил один из самых заметных поступков в истории сионизма и Израиля. 13 сентября 1993 года он подписал Декларацию принципов о временных мерах по самоуправлению с Организацией освобождения Палестины. Впервые в истории Израиль и представители палестинского народа согласились, что
…настало время положить конец десятилетиям конфронтации и конфликта, признать их взаимные законные и политические права и стремиться жить в условиях мирного сосуществования и взаимного достоинства и безопасности и достичь справедливого, прочного и всеобъемлющего мирного урегулирования и исторического примирения через согласованный политический процесс.
Страны мира наблюдали, как в Белом Доме премьер-министр Рабин и председатель Организации освобождения Палестины Ясир Арафат подписывают это соглашение, позднее неофициально названное «Осло I». Билл Клинтон наблюдал за ними с нескрываемой радостью. Напряженный момент: Арафат протянул руку для рукопожатия с Рабином. Израильский премьер-министр на секунду заколебался, как бы подчеркивая тот факт, что он раньше был главой Армии обороны Израиля и непримиримым противником палестинского терроризма. Но он должен был принять Арафата как равного «партнера по миру». После краткой паузы Рабин пожал Арафату руку. Казалось, мир между Палестиной и Израилем не за горами.
Однако правые партии в Израиле немедленно начали громко и не стесняясь в выражениях протестовать против этих соглашений. Политические дебаты в сионистском движении, а затем в Израиле, всегда были жаркими, с переходами на личности, и даже сопровождались руганью. Но тогда уровень политической дискуссии упал чрезвычайно низко. На массовых демонстрациях, возглавляемых лидерами «Ликуда» и других партий, Рабина называли предателем, показывали картинки, где он был одет в форму Арафата, и требовали его отставки. Ортодоксальные и ультраортодоксальные раввины стали спорить, применимы ли в данной ситуации традиционные еврейские законы о смертной казни для «доносчиков» и «предателей». Израильское общество переживало невиданный раскол.
Затем случилось немыслимое. Вечером 4 ноября 1995 года на масштабной демонстрации за мир на центральной площади Тель-Авива Игаль Амир, 25-летний член ультраправого религиозного сионистского движения, убил Ицхака Рабина. Будущее мирных переговоров, Израиля и сионистского движения в целом повисло на волоске.
Глава 10
Трансформации сионизма с 1995 года
Народ Израиля охватила глубокая скорбь. Сама мысль о том, что еврей может хладнокровно убить другого еврея – а тем более избранного премьер-министра Еврейского государства – потрясла правящие круги Израиля и мировое еврейство. Тысячи людей с цветами и свечами собрались на площади, которую позже переименуют в площадь Рабина. Они пели песни и молитвы. Правые политики публично осудили ненависть, царившую на демонстрациях против соглашений Осло. Ортодоксальные раввины переосмыслили призывы к смертной казни для тех, кто предлагал отдать территории арабам. Они утверждали, что их труды и размышления были исключительно теоретическими и что раввины не одобряют никакого насилия, особенно убийства.
В какой-то степени похороны Рабина свидетельствовали о появлении «новой реальности» во внешней политике Израиля. Президент Египта Мубарак и король Иордании Хусейн, с которым Рабин подписал мирный договор в октябре 1994 года, отправились в Иерусалим. Они назвали убитого премьер-министра близким другом и пацифистом. Ранее эти страны были самыми могущественными врагами Израиля и сражались с ним в 1948, 1956, 1967 и 1973 годах. Теперь же они заключили мир с Еврейским государством, признали его легитимность и право на защиту, закрепили свои гарантии в законе и соблюдали их. Разве это не было признаком достижения одной из основных изначальных целей сионизма – «нормализации» еврейского народа?
Возможно, так оно и было. Но после смерти Рабина Израиль вернулся к своей прежней политике. Скоро стало ясно, что преемник Рабина Шимон Перес не пользуется поддержкой в стране. На выборах в мае 1996 года Рабочая партия получила всего на два места больше, чем «Ликуд». Перес попытался создать коалицию, но не смог этого сделать. Он уступил пост премьер-министра более молодому и гораздо более консервативному Биньямину Нетаньяху. Позже тот также уступит свое кресло Эхуду Бараку из Рабочей партии, а затем оно достанется Ариэлю Шарону, который станет премьер-министром в 2001 году.
Но вскоре, в 2003 году, когда премьер-министр Шарон решил покинуть прежнюю партию и основать новую, центристскую партию «Кадима» («Вперед»), «Ликуд» практически ушел с политической сцены. «Кадима» поддерживала односторонний вывод войск из сектора Газа и разрушение 21 еврейского поселения там и еще нескольких на севере Западного берега. Но партия Шарона «Кадима» также прожила недолгую жизнь. На выборах 2006 и 2009 годов она набрала наибольшее число мест, но вскоре превратилась в маленькую отколовшуюся партию, не игравшую никакой роли на последующих выборах.
В эти годы впервые дало о себе знать еще одно явление – рост популярности политических партий, возглавляемых и поддерживаемых иммигрантами из СССР. В 1980 году эмиграция советских евреев в Израиль почти закончилась на фоне вторжения СССР в Афганистан и последующего ухудшения советско-американских отношений. Но в середине и конце 1980-х годов в результате политики М. С. Горбачева по открытию границ и радикальной перестройке страны множество евреев и их родственников переехали в Израиль. С 1989 до 2011 год около 1,25 миллиона евреев из СССР и постсоветских стран эмигрировали в Израиль. Еще около 300 000 евреев из Советского Союза уже находились в стране. Эта миграция стала крупнейшим в истории Израиля переселением евреев из одной страны. В итоге из стран бывшего СССР переехало более полутора миллионов мигрантов.
Но советские мигранты значительно отличались от всех других. Около трети из них не были евреями по традиционным еврейским законам, согласно которым еврейство передается по материнской линии. Они смогли переехать в Израиль благодаря поправке 1970 года в Закон о возвращении, которая разрешила приезжать на Землю Обетованную не только евреям, а также «ребенку и внуку еврея, супругу/супруге еврея и супругу/супруге детей и внука еврея; за исключением того, кто был евреем и добровольно обратился в другую религию». Из-за того что число браков между евреями и неевреями в Советском Союзе было очень велико, значительная часть эмигрантов соответствовала условиям Закона о возвращении, а не традиционным еврейским законам.
Эти перемены в демографии привели к новым изменениям в истории сионизма. Все партии, представляющие интересы «российских» евреев, были правыми как во внешней, так и во внутренней политике. Евреи из СССР знали, что такое социализм, и не желали видеть его в Еврейском государстве. Их внешняя политика была правой и воинственной. Но в одном они не могли прийти к компромиссу – в вопросе о статусе большого числа неевреев в их обществе. Каждую неделю появлялись новости о храбрых солдатах, убитых на поле боя, или о невинных новоприбывших эмигрантах, лишившихся жизни в терактах, но матери этих людей не были еврейками, и они не могли быть похоронены на
