великих людей, которые удостаивали ее своей дружбы, служили надежной защитой в любой трудной ситуации. Что бы ни делали две странные особы, которых Браунинг, с его очаровательной манерой давать прозвища, наверняка назвал бы ночными пташками, это ее не касалось. Пускай себе щебечут по ночам. Раз даже леди Каролина не намерена вести себя так, как полагается при ее высоком происхождении, они вовсе не будут общаться. В конце концов, это ведь всего на четыре недели. Когда закончится месяц аренды, они разъедутся по домам и больше никогда не увидятся.

Миссис Фишер обошла весь замок и в конце концов решила, что будет проводить время в маленькой гостиной, отделанной в медово-желтых тонах, откуда был прекрасный вид на море. В обстановке тишины и спокойствия она решила провести весь месяц, вспоминая прошлое и отрываясь от этого приятного занятия только для того, чтобы выйти к столу. Леди Каролине тоже понравилась симпатичная солнечная комната, но сразу же по приезде старая леди объяснила очаровательной леди Каролине (миссис Фишер не осталась равнодушной к красоте девушки, несмотря на ее странное поведение. Старая дама даже решила, что Теннисон с радостью посвятил бы красавице сонет), что из-за болезни нуждается в уединении, и маленькая гостиная отлично ей подойдет.

— Кому это нужно, чтобы старая женщина бродила туда-сюда, — сказала она. — Я с удовольствием буду весь день сидеть здесь или на одной из террас.

Кроме того, у миссис Фишер была прекрасная спальня с видом на сад с одной стороны и на море — с другой. Одну из таких комнат заняла она, а вторую — леди Каролина. В обеих было по две кровати, но их вполне можно было вынести. Дамы отдали распоряжение Доменико, и он сделал все, что нужно. Уже после выяснилось, что он поставил по одной лишней кровати в каждую из маленьких спален, и в них стало совсем тесно. Эти комнаты заняли миссис Уилкинс и миссис Арбитнот. В первый момент они не заметили неудобства, а потом просто стали проводить целые дни на свежем воздухе, так что все уладилось.

В переоборудованную таким образом комнату леди Каролина приказала поставить письменный стол и кресло. Миссис Фишер в этом не нуждалась — ее гостиная прекрасно могла служить кабинетом. Она была счастлива, что успела первой завладеть этой превосходной комнатой, ведь миледи тоже хотела получить ее, а это было бы просто нелепо. В доме была еще большая гостиная. Ее тоже можно было бы приспособить под кабинет, заставив оставшихся двух дам обходиться днем столовой на первом этаже, но леди Каролине не нравился сводчатый потолок, похожий на раскрытый зонтик. К тому же из-за небольших узких окон там было темновато.

Завтрак шел своим чередом.

— Надеюсь, — сказала миссис Арбитнот, взглядом и тоном голоса стараясь дать миссис Фишер понять, что хотя она и не гостья в замке, но и не хозяйка, — вы хорошо устроились.

— Прекрасно, — ответила она. — Выпейте еще чашечку кофе.

— Спасибо, мне не хочется. Может быть, вы выпьете?

— Нет, спасибо. В моей комнате были недостатки. Там стояло две кровати, но я велела вынести одну из них, и теперь у меня очень уютно.

— А, так вот почему у меня в комнате две кровати! — воскликнула миссис Уилкинс. Ей это сразу показалось странным.

— Я не давала четких указаний, — произнесла миссис Фишер, по-прежнему обращаясь к миссис Арбитнот. — Я просто велела Доменико убрать лишнее.

— В моей комнате тоже две кровати, — был ответ.

— Должно быть, вторая из комнаты леди Каролины. Она тоже велела ее убрать. Глупо и неудобно, когда в комнате кроватей больше, чем жильцов.

— Нам тоже не нужно столько, — снова вмешалась миссис Уилкинс. Мы приехали без своих мужей, и во второй кровати некому спать. Нельзя ли попросить, чтобы их вынесли?

— Кровати, — ответила миссис Фишер, — должны стоять на своем месте. Нельзя вот так таскать их по всему дому.

Фраза миссис Уилкинс показалась ей на редкость неуместной: «Каждый раз, как эта особа открывает рот, она произносит что-нибудь неуместное». Во времена юности миссис Фишер к мужьям относились серьезно и не обсуждали их без крайней необходимости. Кровати тоже были неподходящей темой для разговора. А уж упомянуть и то и другое в одной фразе казалось просто вопиющей бестактностью, нарушением элементарных приличий. Все знали, что дамы выходят замуж и что джентльмены спят с ними в кроватях, но это никак не могло служить темой для беседы в приличном обществе. Миссис Фишер решила как можно скорее сменить тему.

Она с подчеркнуто заботливым выражением на лице повернулась к миссис Арбитнот:

— Позвольте мне налить вам еще чашечку кофе.

— Спасибо, не хочу. Может быть, вы выпьете еще?

— Нет. Я никогда не выпиваю за завтраком больше двух чашек. Может быть, вы съедите апельсин?

— Нет. Может быть, вы?

— Я никогда не ем фруктов за завтраком. Не могу привыкнуть к этому американскому обычаю. Вы ничего больше не хотите?

— Нет, а вы?

Миссис Фишер не сразу нашла ответ. «Неужели у этой женщины есть привычка отвечать вопросом на вопрос? Если так, то с ней тоже нужно быть осторожнее. Не очень-то приятно четыре недели общаться с человеком, у которого такие привычки». Она посмотрела на миссис Арбитнот и немного успокоилась. У женщины с таким лицом не могло быть дурных привычек. Должно быть, это чистая случайность, а возможно, она просто стесняется в обществе и боится сделать промах. Миссис Фишер нравилось мягкое выражение лица этой дамы. Во времена ее юности все молодые женщины были кроткими и религиозными, и это очень правильно. «Какой хорошей женой была бы она для несчастного Карлайля! Куда лучше, чем эта кошмарная умница Джейн. Такая голубка смогла бы его успокоить».

— Если все закончили завтрак, то можно расходиться, — произнесла пожилая леди, поднимаясь со стула.

— Позвольте вам помочь, — миссис Арбитнот была само участие.

— Благодарю вас, но я справлюсь сама. Иногда мой ревматизм сильно докучает мне, но сегодня…

Миссис Фишер легко поднялась из-за стола, не воспользовавшись протянутой рукой.

— Я возьму один из этих чудесных апельсинов, — сказала миссис Уилкинс, со своего места дотянувшись до вазы. — Роза, попробуйте этот. Прошу вас. — И она протянула подруге большой апельсин.

— Нет, я сыта. У меня есть дела, — ответила миссис Арбитнот, направляясь к двери. Затем вежливо добавила, обращаясь к миссис Фишер: — Вы позволите мне покинуть вас?

Вопрос остался без ответа. Миссис Фишер сама заторопилась к двери, не обращая внимания на хромоту. Ей не хотелось оставаться наедине с миссис Уилкинс ни минуты.

— В котором часу подавать ланч? — поинтересовалась миссис Арбитнот, стараясь