— Я позавтракала у себя, — повторила она, стараясь говорить независимо. — Увидимся позже.

Она кивнула собеседницам и вернулась в свой уголок, где прекрасные, холодные чашечки лилий снова прильнули к ее ногам.

Глава 7

Подруги смотрели на леди Каролину с искренним восхищением, совершенно не понимая, что ими пренебрегают. Конечно, было очень жаль, что она приехала первой и лишила их возможности приготовить комнаты и встретить гостью как полагается, но ведь должна еще приехать миссис Фишер! Обе одновременно решили сосредоточиться на заботе о старой леди. В ожидании ее приезда они могли приготовить и украсить свободную комнату, а потом насладиться удивлением гостьи. Наверняка она будет потрясена окружающими красотами, и хотя смотреть на леди Каролину намного приятнее, чем на четвертую компаньонку, но и показать «свой» замок — тоже большое удовольствие.

Упоминание о завтраке пришлось очень кстати. Нужно было перекусить, потом обойти дом, расспросить слуг и начать приготовления к приезду последней дамы. Подруги помахали леди Каролине рукой, чего она не заметила, и повернулись, чтобы уйти. Со стороны дома к ним уже направлялась старшая горничная, Франческа. Она жила в замке много лет и практически одна управлялась с хозяйством. Франческа пожелала дамам доброго утра и сказала, что завтрак ждет их в столовой на первом этаже.

Из длинной приветственной речи, произнесенной, естественно, по-итальянски, подруги поняли только, что их куда-то приглашают. Они последовали за горничной и вошли в дом. Холл на первом этаже отличался от холла на втором только тем, что вместо огромного окна в нем были стеклянные двери, которые вели на балкончик со скамейками, где в погожий день можно было сидеть и любоваться видами, а то и перекусить на свежем воздухе. Подруги прошли в столовую и увидели, что во главе стола сидит миссис Фишер.

Обе потрясенно замерли. Миссис Арбитнот ойкнула, а миссис Уилкинс воскликнула, не в силах скрыть своего разочарования:

— Но это же все равно что отнять хлеб у голодного!

Миссис Фишер произнесла:

— Добрый день. Простите, что не встаю. Я не очень хорошо себя чувствую, во время путешествия у меня разыгрался ревматизм.

Она протянула подругам руку для пожатия.

— Мы не имели ни малейшего понятия, что вы уже здесь. Вы, кажется, собирались приехать позже, — сказала миссис Арбитнот, пожимая протянутую руку.

— Да, — возвращаясь к завтраку, ответила миссис Фишер, — я здесь.

— Это очень печально, — заметила миссис Уилкинс. — Мы так хотели все приготовить к вашему приезду.

Миссис Фишер вспомнила кое-что и прошептала про себя: «Это та самая, которая утверждает, что видела Китса. Ее нужно сразу же поставить на место».

Выполняя свое решение, она проигнорировала замечание и произнесла вежливо, но холодно, обращаясь только к миссис Арбитнот и подчеркнуто не замечая ее соседку:

— Да. Я приехала вчера одним поездом с леди Каролиной.

— Это просто ужасно, — продолжала миссис Уилкинс, не замечая, что на нее так демонстративно не обращают внимания. — Теперь нам совершенно не о ком позаботиться.

— Где вы сядете? — по-прежнему подчеркнуто обращаясь только к миссис Арбитнот, произнесла старая леди. Она утвердилась в мысли, что от этой странной, эксцентричной особы нужно держаться подальше.

— О, благодарю, мне все равно, — сказала Роза, садясь.

К столу было придвинуто только три стула, поэтому подругам пришлось расположиться по обе стороны от миссис Фишер, которая занимала центральное место. Таким образом, она оказалась во главе стола, там, где положено сидеть хозяйке. Миссис Уилкинс осталась очень недовольна таким положением вещей. Она думала: «Конечно, Сан-Сальвадор в равной мере принадлежит всем, но нашли его мы с Розой. Без нас этой женщине нечего было бы даже надеяться попасть сюда. Мы ее пригласили. Если кому и быть здесь хозяйкой, то никак не ей и не леди Каролине».

Миссис Арбитнот чувствовала то же самое. Если бы не спокойствие, разлитое в воздухе, ее бы очень раздражало поведение миссис Фишер. «Просто безобразие, — думала она, — что за этим столом нам предлагают кофе, как гостям. То, что миссис Фишер совсем по-хозяйски позвонила в гонг и велела прислуге принести еще молока, было возмутительно. В самом деле, она ведет себя как хозяйка замка, за который платили все и который нашли они с Лотти. По справедливости, если кому и сидеть во главе стола, то только ей, ведь приезд сюда был только ее идеей!»

Если бы миссис Уилкинс была в том нервозном состоянии, которое сначала вызвало у нее присутствие миссис Фишер, то непременно завела бы сейчас какой-нибудь неуместный разговор. Иногда ее стеснительность приводила к тому, что слова вылетали сами собой, без малейшего ее желания. Например, сейчас она обязательно заговорила бы о кукушках. Почему-то поведение новой гостьи за столом напомнило миссис Уилкинс именно о них, возможно, из-за яиц к завтраку. Но к счастью, вся ее нервозность куда-то испарилась. На небесах никто не должен стесняться, поэтому кукушки немедленно упорхнули на задний план, а Лотти спокойно принялась за еду. Попытки миссис Фишер вести себя за столом как хозяйка тоже ее не трогали. Она понимала, что на небесах на такие вещи никто не обращает внимания, и старалась быть снисходительной к чужим слабостям. Она просто решила, что незачем думать о пустяках, когда комната залита солнцем, а за дверью, ведущей в сад, столько прекрасных вещей. Особенно чудесно было, что в саду цвели фрезии.

Это были любимые цветы миссис Уилкинс. В Лондоне она изредка заходила в цветочный магазин и спрашивала цену фрезий, чтобы иметь возможность взять букет и понюхать. Купить их у нее не было возможности, они стоили что-то около шиллинга за букетик, цена абсолютно невозможная. В саду замка эти цветы росли на каждом шагу, путались под ногами и обвивали розовые кусты, как лианы. В любой момент можно было набрать целую охапку и вдыхать аромат цветов, нагретых солнцем.

Лотти произнесла, обращаясь к миссис Фишер:

— Не правда ли, мы попали в рай?

Миссис Фишер подумала:

«Они гораздо моложе и привлекательнее, чем мне казалось. И вовсе не так просты. Нужно держаться с ними построже, особенно с той странной особой».

Пожилая леди решила не обращать никакого внимания на женщину, чье неуместное замечание в первый день знакомства так ей не понравилось. Впрочем, ничто не могло серьезно задеть миссис Фишер. Ее окружала надежная броня респектабельности, а три имени