Шрифт:
Закладка:
Ответы находились действительно далеко.
В то время как я жил с Ребеккой в Redondo, участники Korn и я в том числе, были в процессе записи нашего второго альбома (Life is Peachy). Парни ненавидели Ребекку, из-за тех вещей, что она совершила, но так как я хотел время от времени приводить её к группе, я заставил её позвонить им и сказать, что она никогда мне не изменяла. Я думал, что если она действительно не изменяла мне, то ей будет совсем не сложно появиться перед парнями и сказать им это в лицо. Она сделала это и мы все снова начали вместе тусоваться.
Как только мы написали достаточно песен для второго альбома, мы вернулись в Indigo Ranch, чтобы записать треки вместе с Россом, также, как мы это сделали во время первого альбома. И точно так же, как у нас было в первый раз, мы снова начали принимать метамфетамин. Ребекка даже приходила к нам и принимала его вместе с нами. Оставался лишь вопрос времени, когда наркотики снова доведут меня и Ребекку до того, что мы станем физически жестоко относится друг к другу. Это было совсем плохо.
В то время я тоже иногда нападал на неё. Когда она росла, Ребекка пережила то, как в её семье злоупотребляли физическим насилием, так что было в некотором роде понятно, почему она выражает свою боль и злость таким образом. Хотя я не воспитывался в семье, в которой бы злоупотребляли физическим насилием, я быстро это перенял, и чем дольше мы были вместе, тем больше я учился выражать свою боль и злость тем же путём.
Что касается группы, мне действительно не нравилось направление, по которому мы мастерски шли. Не на том альбоме. Мы писали и записывали около двух или трёх месяцев, но мы не делали это так же хорошо, как могли бы. Наш план состоял в том, чтобы завершить альбом быстро, чтобы мы могли вернуться в тур так быстро, как это возможно, но качество записи пострадало из-за того, что мы так быстро сделали всё. Мы употребляли слишком много спидов и алкоголя.
Одной из песен с той записи была «A.D.I.D.A.S.», которую я впоследствии услышу из уст своей дочери. Меня не было в тот день, когда Korn написали эту песню. Я был болен, потому что я устал от принятия метамфетамина в предыдущий вечер. Джонатан написал эту песню потому что, когда он был подростком, всё, о чём он думал постоянно, был секс. Как и у остальных подростков. Идея видео заключалась в поездке. В видео, все мы, члены Korn, попадаем в дорожно-транспортное происшествие, и погибаем, затем нас укладывают в мешки для трупов и отправляют в морг. Однажды утром, мой отец встал и начал совершать свои обыденные утренние дела, он включил MTV и увидел это видео; он рассказал мне, что его действительно встревожило зрелище, как его сына закрывают в мешок для трупов.
К тому времени, ещё один из наших парней уже был женат и ожидал ребёнка. Снова, Ребекка и я пытались казаться счастливыми для остальных, как только могли, но нас по прежнему ранило изнутри то, что мы отдали нашего ребёнка. Когда мы получили по e-mail первые фотографии ребёнка, мы увидели насколько она была красивой и выглядела настолько счастливой и здоровой, но это снова и снова разбивало наши сердца, когда мы опять смотрели на эти фотографии.
У нас не было много времени, чтобы зацикливаться на этих чувствах, потому что очень скоро после того, как мы получили эти фотографии, Korn снова отправлялись в тур — на этот раз в Европу, как раз когда вышел наш новый альбом. (Даже с учётом того, что мы немного поторопились в записи Life is Peachy, альбом по количеству проданных копий достиг третьей позиции в чарте Billboard, что было большим сюрпризом для нас.) Фактически, я сильно волновался о нашем туре по Европе. Моя детская мечта уносила меня туда, где я не был прежде. Снова, я и Ребекка пообещали друг другу бросить наркотики, в то время как мы будем в разлуке. Посещение вечеринок — прекрасно, но там не должно быть наркотиков; они только сделали бы нашу разлуку ещё тяжелее. Кроме того, я слишком волновался по поводу нашего тура по Европе — я не должен нуждаться ни в каких наркотиках, в то время пока я буду там.
К несчастью, я начал волноваться слишком рано, потому что как только я оказался за границей, Ребекка снова стала теряться. Я звонил ей в нашу квартиру, но в трубке шли только длинные гудки. В течение многих недель между нами не было никакой связи. Всё повторялось в точности так же, как это было во время тура с Ozzy. К тому же в то время, у меня не было сотового телефона, так что я бесцельно блуждал по улицам Европы, пытаясь найти телефон-автомат, и когда, наконец, я находил один, из-за разницы во времени в Калифорнии уже была середина ночи.
В один день, я позвонил нашему менеджеру Питту и попросил его, чтобы он сходил ко мне домой и проверил как там Ребекка. Он пришёл, постучал в дверь, но никто не открыл. Тогда он решил подойти к окну и посмотреть, что там происходит. Когда он всмотрелся в окно, он увидел в точности то, чего я боялся больше всего: два человека, лежащих в кровати. Он не хотел наблюдать за этой сценой, так что он просто сделал звонок мне, отчего я, естественно, вышел из себя. Я не мог поверить, что это случилось снова. По крайней мере, на сей раз она не сможет отрицать случившегося. Питт видел всё своими собственными глазами, а я знал, что могу доверять ему. Я знал правду.
Я звонил, и звонил, и звонил, и наконец, наконец[41], Ребекка подошла к телефону. Я рассказал ей о том, что видел Питт, и возможно даже я пригрозил убить её. Как я и говорил — я был слишком взволнован, так что не помню весь разговор в деталях. Конечно, Ребекка начала отрицать всё, говоря,
