Дикие могли развивать бешеную скорость, но я не отставал, подпитываемый даром. Как же мне сейчас не хватало моей полной силы, с ней я бы мог телепортироваться и догнал бы его в два счета!

Закрутив руку, создал огненный шар и бросил его в убегающего вампира, но тот успел увернуться и шар ударился в забор, пробивая в нем дыру. Толкнув бачок с мусором в мою сторону, дикий одним махом перелетел через забор, приземлился и побежал прямо в тупик. Не уйдешь! Оттолкнувшись от подкатившегося бачка, я перепрыгнул забор вслед за ним и, выкинув руку вперед, выпустил Ленты. Три черных сгустка, словно змеи, вырвались из моей ладони, с нереальной скоростью настигая практически неразличимую в темноте фигуру. Упырь высоко подскочил, но в последний момент одна из Лент все же дотянулась и закрутилась вокруг его ноги. Раздался истошный вой, полный боли и ярости — Ленты прожигали плоть насквозь, и она больше не регенерировалась. Дернув рукой назад, я откинул вампира на несколько метров, но тот, невзирая на боль, снова вскочил и в два прыжка оказался у стены. Я был уже совсем рядом, закручивая смертельный огненный шар. Что-то лязгнуло, и упырь вдруг исчез. Что за…? Подбежав к стене, я уставился на открытый канализационный люк. Ушел! Я громко выругался, гася заряд.

Вернувшись к складу, я увидел, что моя команда была уже на месте. Жертвой оказался вусмерть пьяный молодой парень, простой человек. Он лишился большого количеств крови, но, слава богам, был жив, им занимался лекарь. За осмотром места преступления и места побега пролетело еще около двух часов, так что домой я возвращался уже под утро вместе с нетрезвыми туристами. Экипаж брать не стал, хотелось прогуляться и немного подумать. Охота действительно прочистила мне мозги, и теперь я составлял план действий. Перво-наперво — мне надо было вернуть свой дар как можно скорее, без него я не так эффективен. Чтобы вернуть дар, меня должна полюбить Ева. Чтобы Ева полюбила меня, я должен стать идеальным мужчиной. Какие ей нравятся мужчины? Это предстояло выяснить. Но начать быть идеальным следовало прямо сейчас.

Я остановился около круглосуточного цветочного магазина. За прилавком сидела молодая ведьмочка и что-то читала. Обрадовавшись посетителю, она бросилась ко мне:

— Чем могу помочь, господин? Хотите букет для любимой?

Я оглядел цветы, выставленные на продажу.

— Сделайте букет вот из этого, этого и этого, — я указал на нужные мне цветы.

— Оу, какое сочетание, — хихикнула ведьмочка. — Господин испытывает вожделение и сожаление или сожаление за вожделение?

— Просто сделай букет, — усмехнулся я. — Доставьте вот по этому адресу к полудню.

— Как зовут получателя?

— Ева.

Глава 8

Ева

Забежав домой, я быстро поднялась по ступенькам на второй этаж и вихрем пронеслась мимо мамы и бабушки в свою комнату. Не хочу сейчас ни с кем разговаривать! Бросившись на кровать, я уткнулась лицом в подушку. Глаза щипало от подступивших слез, но я пыталась их сдержать. Какое мне дело до того, что говорит этот псих! Он явно не в ладах сам с собой — то смотрит на меня, как умирающий на воду в пустыне, то выдает такое, что хочется влепить ему по щекам. Успокойся, Ева! Тебе на него наплевать! Но почему тогда так обидно?

Тихонько постучавшись, в комнату вошла мама с черным бархатным мешочком в руках и присела в кресло у моей кровати.

— Он тебя обидел, дочь? — прямо спросила она. — Или госпожа Оракул сказала что-то ужасное?

— И то, и другое, — шмыгнула носом я, переворачиваясь. — Госпожа Оракул сказала следующее, — я постаралась слово в слово воспроизвести слова прорицательницы. — А потом она пояснила, что это я должна полюбить его и только так смогу передать дар.

— Хммм, — задумалась мама. — Полюбить, чтобы вернуть дар, как необычно. А Тайлер что? Не хочет, чтобы ты его любила?

— Он-то хочет, еще как, ему нужен дар. Но ведет себя, как болван! На что он рассчитывает с таким отношением⁈

— Что конкретно он сказал, расскажи мне, — мягко попросила она.

Как суккуба, она прекрасно разбиралась в психологии, поэтому, слово за слово, я поведала ей о наших сегодняшних визитах и вспышках непонятного гнева одного мага.

— Так-так, — рассмеялась мама. — Абсолютно уверена, что он уже от тебя без ума!

— Ага, — в глазах снова защипало, — как можно было сказать такое?

— Мужчины — большие собственники, детка. Им всегда хочется быть первыми во всем, что для них важно. Он просто ревнует.

— Ревнует? — я удивленно посмотрела на нее. — С чего бы?

— Иногда для чувства ревности не нужна причина, оно рождается на первобытном, природном уровне, на уровне инстинкта. Ты невероятная, Ева, — мама посмотрела на меня с любовью. — Ты рождена, чтобы покорять! Он уже попал под твои чары, но еще сам этого не понял. Или понял, но пытается противостоять этому.

— Вот и пусть держится подальше от меня, — буркнула я, и одинокая слезинка все же выкатилась у меня из глаза.

— Детка, ты — суккуба, — нахмурилась мама. — Во-первых, суккубы не плачут из-за мужчин, поэтому вытри слезы. А во-вторых, суккубы не прощают обид. В твоей власти наказать его так, что он запомнит этот урок на всю жизнь.

Она протянула мне черный мешочек.

— Подумай об этом, вместо того, чтобы жалеть свое самолюбие.

Поцеловав меня, мама вышла, прикрыв за собой дверь. Развязав мешочек, я посмотрела, что внутри, и улыбнулась. Мама знала толк в наказаниях.

А на следующий день около двенадцати в аптеку зашел мальчишка-оборотень в форме курьера с большим букетом:

— Кто здесь госпожа Ева? Вам доставка.

— Это я, — расписавшись, я приняла цветы, растерянно их разглядывая.

Сочетание было необычным, но очень красивым: нежные нарциссы, белые и розовые камелии и шикарные красные орхидеи. Записки не было.

— Что это у нас тут? — улыбаясь, ко мне подплыла мама и заглянула в букет. — Что ж, все, как я и говорила.

— Язык цветов? — я приподняла бровь. — Да