взаимопонимание, и мы работали в том стиле, когда одному даже не нужно было говорить, чтобы другой последовал за ним. В большинстве вопросов мы были единодушны, его интеллект был острым, его навыки — непревзойденными. Но некоторые проблемы заставили его отказаться от своего места в Семье.

Я все еще слежу за ним, но что-то изменилось. Он... сломался.

Это не значит, что я прощаю его за то, что он оставил меня без напарника, поскольку моему отцу пришлось найти ему замену, так как он не доверяет мне в том, что касается самостоятельной работы.

Черт, да я и сам себе не доверяю.

После моего срыва в Гарлеме несколько лет назад он взял меня под строгий надзор, зная, что моя способность здраво мыслить значительно ослабла после того, как я узнал, что моя сестра на самом деле мертва.

Хотя я не ценю постоянное внимание, но даже мне приходится признать, что я слишком опасен, чтобы оставлять меня одного.

Мое увлечение кровью только усилилось после того случая. Но то же вещество, которое когда-то приносило мне радость, теперь стало моим главным спусковым крючком. Если раньше я жил ради вида крови, льющейся из моих жертв, то теперь избегаю ее как чумы, зная, что, если я слишком увлекусь, то мой разум ускользнет от меня.

Обычно я чувствую приближение кризиса и делаю все возможное, чтобы успокоиться. Но иногда жажда крови становится настолько сильной, что я просто перестаю быть человеком.

Я становлюсь роботом-убийцей. Монстром. Берсеркером.

Люди давали мне много прозвищ на протяжении многих лет, но только одно закрепилось за мной: Берсеркер. По иронии судьбы, это также мое кодовое имя, я получил его в честь норвежских бездумных воинов. Тех, кто сражается в яростном трансе, не замечая ничего вокруг, кроме разрушения.

Потому что именно таким я и становлюсь, когда теряю себя.

Бездумным монстром.

Конечно, мой отец не мог избавиться от своего идеального оружия, поэтому он пытался контролировать меня наименее навязчивым способом — с помощью нового партнера.

Бьянка на три года младше меня, и, хотя по возрасту ее можно отнести к категории безобидных, но она также прирожденный убийца. С клиническим диагнозом «антисоциальное расстройство личности» Бьянка дерзкая, безрассудная и большая заноза в заднице.

Мы хорошо дополняем друг друга на поле боя, поскольку ее оружие — пистолеты, а мое — ножи. Таким образом, я участвую в ближнем бою, а она прикрывает меня на расстоянии.

Теоретически, это неплохой вариант, поскольку мы неплохо работаем вместе. Но она еще незрелый ребенок, и ее беспечность иногда ставит под угрозу наши задания.

Моя рана перевязана, и я готов к работе, надеваю одежду и направляюсь в спортзал, думая провести то время, которое у меня осталось до следующего задания.

Я начинаю напевать себе под нос тихую мелодию, все еще заставляя себя отгородиться от всего.

Но когда я пересекаю задний двор, чтобы попасть в спортзал, то слышу зычный голос брата.

— Давай, Леночка, бросай полотенце, — говорит он, и я слегка поворачиваю голову, замечая, что все они у бассейна.

Миша сидит у бассейна, опираясь на локти, и смотрит на Елену.

Катя и Елена робко сидят в углу, крепко сжимая полотенца, прикрывающие их тела.

Они выглядят немного обеспокоенными, когда видят Мишу, и я вижу, как взгляд Елены метается между бассейном и домом.

Они уже почти подростки, и, хотя мой отец держит Мишу под контролем, нельзя отрицать, что он смотрит на наших сестер, особенно на Елену, как на развратницу.

Я упомянул об этой его навязчивой идее отцу, и он хмыкнул, заверив меня, что Миша никогда не переступит свои границы. Но я должен задуматься. Неужели отец не видит, какой вредитель завелся в его доме? Неужели он настолько ослеплен тем, что Миша — его старший, что готов не замечать его трусливого поведения и явно бесчестной репутации?

Елена делает шаг назад, прикрываясь Катей. Катя родилась с разницей всего в год, но всегда была сильнее. Иногда их отношения напоминают мне отношения Вани и меня...

Отмахнувшись от этой мысли, я поворачиваюсь, чтобы уйти.

Миша выбирает именно этот момент, чтобы быть тем засранцем, которым он является, встает из бассейна и идет туда, где находятся девушки. Краем глаза я наблюдаю, как его пальцы обхватывают запястье Елены, притягивая ее к себе.

— Отпусти ее, — гремит голос Кати, но даже этого недостаточно, чтобы остановить Мишу, который срывает полотенце с тела Елены.

— Посмотри на себя, Леночка, — присвистывает он, его глаза с интересом блуждают по ее телу. — Кто бы мог подумать, что у тебя есть такое, — продолжает он, одной рукой лаская ее грудь.

Я не знаю, когда именно начинаю двигаться, но прежде чем Миша успевает дотронуться до Елены, я обхватываю его шею руками, больно сжимая.

Может, у нас и есть разница в возрасте, но я давно превзошел его и в росте, и в массе тела.

Его ноги не касаются земли, когда я крепко сжимаю горло, глядя ему в глаза и наслаждаясь отраженным в них страхом. Его веки быстро двигаются, и он пытается моргнуть от ужаса, который, как я знаю, проносится по его телу.

— Что я говорил тебе о блуждающих руках, Миша? — спрашиваю я, наклоняясь к нему, мое лицо находится в миллиметрах от его. — Только не говори, что ты не помнишь, о чем я тебя предупреждал?

Я наблюдаю за игрой эмоций на его лице: ужас, возмущение, высокомерие. Даже когда мои пальцы душат в нем жизнь, он осмеливается изобразить на лице самодовольное выражение.

— Пошел ты, урод, — выплевывает Миша, и его слюна попадает мне на щеку.

Я на секунду закрываю глаза, пытаясь успокоиться. Я не удивлен его жалкими попытками. В конце концов, когда это Миша делал что-то полезное?

Подняв вторую руку, вытираю лицо тыльной стороной ладони.

— Ты, кажется, забыл. Не волнуйся, я напомню, — я одариваю его своей самой блестящей улыбкой, проводя пальцем по его чертам лица и останавливаясь прямо над его глазом.

— Урод, — насмехается он, на его лице фальшивая улыбка, — ты ничего не сможешь мне сделать. Отец убьет тебя, прежде чем позволит тебе причинить вред...

Он прерывается, его слова превращаются в крик, когда я впиваюсь пальцами в его глаз. Хватаюсь за него и тяну. Проходит совсем немного времени, и он выскакивает прямо из глазницы.

Девочки в ужасе кричат позади меня, разбегаясь в разные стороны.

Я смотрю только на