-Девочки, одеваемся и через 10 минут спускаемся. Внизу все объясню, - и проследовал мимо обеих Кузь в ночнушках в комнату, потому что встречать курьера в трусах — это одно, а принимать автомобиль — вообще другое. А положение, как известно, обязывает.

Девчонки превзошли сами себя. Я вышел из комнаты глотнуть чаю, они наперегонки летели мне навстречу. Через пару минут я выхожу из кухни — стоят княгиня с княжной, и не менее. Волосы уложены, на одежде — ни складочки, и даже губы чуть поджаты почти одинаково. Я сунул ноги в кроссовки и вышел на площадку, поманив их за собой.

После темного подъезда двор казался райским садом — слепило глаза и хотелось уйти обратно в тень. По крайней мере мне. Девчата чуть не сбили меня с ног в дверном проеме, вихрями рванувшись наружу. Я моргнул, пытаясь привыкнуть к яркому свету. Прямо перед подъездом стоял ярко-синий GLC, перевязанный крест-накрест алым атласным бантом. Я моргнул еще два раза подряд. Не помогло. Двор, бант, машина и две остолбенелые фигуры, большая и маленькая, никуда не делись. К большой фигуре подходил давешний тип в костюме, с кожаной папкой в руках, видимо, пытаясь поздравить и сообщить что-то важное и нужное. Но, судя по лицам моих девочек— говорить там пока было не с кем. Попытка запустить оценочную реакцию повесила системы обеим, притом наглухо.

Глава 9. Трудные разговоры. Попасть в книжку наяву.

Как и следовало ожидать, первой «отмерла» Анюта. Детский мозг вообще очень гибкая и адаптивная штука. Поэтому уже через несколько секунд она бросилась нарезать круги вокруг машины с восторженными криками. Парень в галстуке понял, что с Надей пока не поговорить и сосредоточился на дочери.

- Как тебя зовут, принцесса? - спросил он, как учили на тренингах: ласково, доброжелательно и с почти настоящим интересом.

- Я Аня. Только я не принцесса, а княжна! Принцессы в мультиках и за границей, а у нас только княжны и царевны, - терпеливо и обстоятельно, как умеют только пятилетние дети, ответила дочка.

- Прошу простить меня, княжна, меня не предупредили о Вашем титуле, - и он почтительно поклонился. Прилично их дрессируют, однако. И район его не смущает почти — как по-писанному работает, настоящий профи. Аня изобразила на лице что-то, напоминающее: «я Вас на первый раз прощаю, сударь, но потом непременно велю отрубить голову». Мимика у нее значительно богаче моей, реплика считывалась без слов.

- Какого цвета трон предпочтете, милая княжна?, - не выходя из роли продолжил мастер продаж. Анна задумчиво посмотрела в салон машины — там стояло детское кресло, точно подходящее ей по возрасту. Его покрытие было с синими, в цвет кузова, элементами. Прямо посередине спинки сияла вышитая фирменная звезда, делая стандартное детское кресло дороже раз в пять.

Энергичный подал дочери руку, приглашая следовать за ним. Дочь обернулась, дождалась моего кивка (ну а как же, учим помаленьку), взялась за продажную ладонь и пошла за менеджером, который продолжал что-то ей рассказывать.

Я подошел к Наде и дотронулся до ее плеча. Она подскочила, как будто вместо моей руки почувствовала нежное прикосновение высоковольтных проводов. В глазах у нее стояли слезы, но явно не с тоски-печали. Она крепко обняла меня, поцеловала в щеку и прошептала: «А как с цветом-то угадал!». Блины были отомщены. И тут вскрикнула Аня.

Оказалось, что прямо за подарочной машиной был припаркован черный микроавтобус той же марки. Энергичный открыл задние двери и предоставил дочери на выбор пять совершенно одинаковых детских кресел, отличавшихся лишь цветами и деталями отделки. Выбрать между зеленым, лиловым, синим, розовым и апельсиновым было выше пятилетних сил. Я чуть подтолкнул Надю — дочку надо выручать, а я тут советчик никакой. В мои годы вообще таких кресел не было. И цветовая гамма для меня роли никогда не играла — главное, чтобы крепко и немарко. Нас так с детства учили.

- Э, на! А где моя машина, а?! - раздалось от подъезда. Это вышел сосед с пятого этажа, тот, что вчера попался навстречу с полторашками пива. Казалось, что каждая из них отчетливо была видна на его лице. По одной под глазами и две под подбородком. Вторым. Я припомнил, что, кажется, вчера заходил в подъезд мимо его вчернь тонированной узбекской Шевроле, которой он страшно гордился.

- Уважаемый, Ваш автомобиль мы переставили к соседнему подъезду, вот он, через четыре машины, пойдемте, я покажу, - энергичный возник натурально из ниоткуда. Только что журчал девчатам что-то про то, что означают цвета с точки зрения психологии — и вот уже тут. Профессионал, надо будет ему благодарность какую-то написать. Или как это принято? У Сереги спрошу.

- Чо значит «переставили», ты?! Какого хера?! Убрал это ведро и вернул мою машину сюда, пи…, - фразу он недоговорил. И так уже лишку сказано. В процессе самораспаления, который обязательно предваряет скандал, мордобой и поножовщину у людей определенного склада, сосед спустился с крыльца, подошел к энергичному и схватил его левой рукой за галстук. Мизинец у него не сгибался: то ли сломан и сросся неудачно, то ли это какой-то пацанский шик — взять оппонента за манишку, оттопырив мизинчик.

Не дав соседу договорить, что он там думал, я подошел сбоку почти вплотную, взял его левой же рукой за гостеприимно торчащий палец и резко вывернул кисть за спину. От такого обращения он едва не боднул менеджера в грудь — росточком был пониже, хоть и значительно шире. Правой рукой, раскрытой ладонью, я прихватил его за голову. Ну, из одежды на нем были только шлепанцы и засаленные шорты, и ничего из этого трогать не хотелось. Получилось удачно: пальцы захватили угол рта, нос, веко и ухо. Наверное, вид у него с той стороны был так себе — как у инопланетного таракана из первой части «Людей в черном», когда тот поправлял на себе сползающий человеческий облик. Я развернул соседа в сторону крыльца, наклонился к свободному уху и негромко сказал требуемое, и наконец-то сообразное ситуации. Команда, маршрут и темп выполнения, если вкратце. Три слова. И говорил я, похоже, тем самым скучным тоном, к которому за два дня стал уже немного привыкать. Для лучшего понимания еще и ускорения придал, в заломленную руку.

Чудом сохраняя шлепанцы, сосед досеменил до крыльца, взлетел на три ступеньки и стал