— Ты спи… — я погладила короткие волосы. — Я так просто пришла. Чтобы не одной…

— Ага, — ответил Денис и провалился в сон, а там и я с ним вместе, и куда ходили и что делали тетки, меня не волновало.

Моя комната была заперта, а входная дверь — да пес с ней, если упрут микроволновку с кухни, я рыдать не буду.

— Чем так воняет? — проговорил Денис сонным голосом. Я посмотрела на часы — половина третьего, самое время вставать.

— Понятия не имею. Пойдем да узнаем. Я первая.

— Хай-хай, мэм, — улыбнулся он и раскинул руки. — Верка…

— Чего?

— Нет, ничего… Просто мне все время больно вот тут, — Денис указал на середину груди, — и я не знаю, что с этим делать. И нет, не предлагай сходить в поликлинику. Это добром не заканчивается.

— Да, это уж точно, — кивнула я и начала вставать.

— Ну что со мной?! — выпалил он, схватив меня за футболку. — Второй день говорю гадости… Вер, Вера, я не имел в виду ничего такого, правда! Будто бес попутал, говорю же, тянет, болит, и я несу какую-то ахинею! Прости меня, пожалуйста…

«Третий вопрос», - поняла я вдруг. Два я использовала. Остался последний, и без него Денис попросту мучился, вот только я не могла придумать, о чем его спросить.

— Ден, потерпи чуть-чуть, — сказала я. — Я не буду обижаться, если ты что-то ляпнешь, правда. Я вроде бы поняла, отчего такое, да ты и сам знаешь. И я очень хочу задать правильный вопрос, Ден, не абы какой. Вытерпишь немного?

— Конечно, — ответил он, помолчав. — Но только ради тебя. Твоя родня…

— Ради всего сущего, выстави их! — искренне попросила я, и в глазах Дениса проглянула знакомая зелень. — Уж на это я точно не обижусь, а тебе, похоже, нужно спустить пар.

— Тогда я пошел на кухню, не могу эту вонь терпеть, — сказал он серьезно. — Я не знаю, какого скунса они там готовят, но он явно умер даже не вчера!

— Давай, — улыбнулась я, а сама нашарила мобильник и позвонила Ленке. Она моложе меня на семь лет, но повидала на своем веку куда больше моего, жизнь сильно ее побила. И если я могла кого-то назвать подругой, то именно ее. Остальные-то жили кто в Крыму, кто на Волге — дозвониться можно, но они-то Дениса и не видели, только слышали о нем от меня.

— Я сплю, — первым делом сказала она.

— Не спи, — потребовала я. — Лена, разговор серьезный.

— Ы? — спросила она.

— Ты моего жильца хорошо разглядела? Ну когда мы у меня бухали?

— Ну да, — душерадирающе зевнула Ленка. — Симпатичный мужик, чувство юмора есть, из себя видный. Жаль, без ноги, хотя это теперь похер. Протез сделает.

— Лен, а тебе в нем ничего странным не показалось?

— Да вроде… — Она помолчала, снова отчаянно зевая. Ей тоже лучше работается ночами, когда просыпаются зарубежные коллеги. — Глаза. Линзы он носит, что ли? Вроде когда знакомились, глаза были серыми, а потом глянула — зеленые. А что?

— Ничего. Прости, что разбудила.

— А что у тебя там за шум? Опять родня нагрянула, что ли?

— Ага. Ден обещал их выпнуть, пойду послушаю, что там…

— Верка, распишись ты уже с ним, а? — снова зевнула Лена. — Ну блин, я же видела, как вы друг на друга смотрите! Хватит кота за хвост тянуть! И нет, Вер, я не в плане «пора, возраст, дитятю надо», нет, ты же меня знаешь, я этой фигни не понимаю. Просто он — твой. Тот, кто тебе нужен, и похрен, какие там у него недостатки, косой или хромой. Ты сама ведь то еще уебище! Такой шанс бывает раз в жизни. — Она помолчала и добавила: — Свой я упустила. Ты знаешь.

Я знала. В семнадцать Ленка не вышла замуж за человека на двадцать пять лет старше нее. Любила она его отчаянно, но, как обычно, вмешались родители, прочая родня: да как можно, что люди скажут, учиться надо… А он умер через два года. Разбился на трассе, на полной скорости влетел под грузовик — и насмерть. Она, как узнала, приехала ко мне и два дня просто молчала. На похороны не пошла, не смогла. К тому же там были его родственники, которые Ленку видеть вовсе не желали. Потом мы уж вместе съездили к нему на кладбище, и там уж я боялась, как бы не пришлось вызывать скорую — никогда не видела подругу в такой истерике. Мне тогда показалось, если бы она смогла, так закопалась бы под мерзлую землю к своему Юрке, да так и осталась. Но Ленка крепче, чем кажется, она прорыдалась, приложила к лицу снег, почистила пальто, выпила двести грамм и обратно ехала уже нормальным человеком. Но никогда больше о нем не говорила, хотя, я знала, на кладбище ездила регулярно.

Может, если бы Ленка была с ним, этого бы не случилось? Он бы не выехал в дурную погоду, или не гнал на такой скорости, или успел отвернуть… Крохотный лаг вероятности… как та зеленоглазая незнакомка у Дениса. Кстати, он даже не узнал, как ее зовут. Не успел.

— Лен, а его спросить не надо? — грустно спросила я.

— Нет, — ответила она таким же тоном. — Бери за шкирку и тащи. Есть, знаешь, такие упертые… И родню свою гони нахер. Я удивляюсь: ты сама-то нормальная, мы когда познакомились, я думала, мы ровесницы — и поржать, и побухать, и в клуб…

— Это я думала, что мы ровесницы, — засмеялась я. — Кто ж знал, что ты на первом курсе? Ты на полголовы меня выше и куда фигуристее!

— Ну вот… А родня, — Ленка тяжело вздохнула. — Она такая родня… Нафиг, Вера. Они тебе жизни не дадут. Про племянницу ты рассказывала уже. Лучше разок поругайся как следует, пусть обидятся, через годик сами приползут прощения просить.

— Лена, они на квартиру облизываются. Я завещание уж написала, чтоб им ничего не досталось. Кстати, там тебе причитается…

— Пошла ты в жопу! — оскорбилась она. — Дура! Помирать собралась?

— Ну а вдруг? Заберешь тогда моих рыбок и цветы… хотя они у тебя все равно сдохнут. Ну хоть технику и книжки.

— Верка, прекрати дурить, — повторила она. — Бери своего Дениса и тащи в ЗАГС. Или вы что, не переспали даже?!

— Не-а, — ответила