этого он тоскливо переминался с ноги на ногу и вздыхал. Бросился навстречу худенькой девчонке, явно старшекласснице, схватил ее за руку: «Наконец-то пришла!» Парочка весело устремилась наверх — в зрительный зал.

«Правильно, пацан, держи ее крепче и никому не отдавай», — подумал Павел.

Он украдкой покосился на часы: без пяти минут семь. Скоро закроются двери и начнется киножурнал — о буднях и достижениях трудящихся великой страны под чутким руководством партии.

Местный ДК был весьма неплох — помпезный классический фасад, купол-полусфера, два кинозала — один побольше, другой поменьше. Сегодня работали оба, и время сеансов совпадало. Слева пестрела афиша: «Опасные гастроли» — о тяжелой работе большевиков в преддверии революции, выдающих себя за артистов театра-кабаре. Справа — Родион Нахапетов, Анастасия Вертинская — мелодрама «Влюбленные». Обе киноленты совсем новые. Старье здесь, к чести ответственных лиц, не крутили.

До начала киножурнала оставалось две минуты. Значит, не судьба, ну что ж, повезет кому-нибудь другому. Павел начал осматриваться: кого бы осчастливить? Целых два билета и никакой спекуляции — даром готов отдать!

— Молодой человек, у вас лишнего билетика не будет? — вкрадчиво прозвучало сзади.

Он резко обернулся. От сердца отлегло, и сразу в животе что-то заурчало, губы растянулись до ушей. Алена Ваншенина лукаво и немного пытливо смотрела ему в глаза. Девушка прекрасно выглядела: брючный костюм подчеркивал точеный девичий стан, волнистые волосы дерзко распались по плечам. Она тяжело дышала — видимо, очень торопилась, боялась, что Павел уйдет. И вовсе не подглядывала со стороны, чтобы посмотреть на его реакцию. От Алены приятно пахло какой-то необычной вечерней свежестью.

— Прошу прощения, — лучики заходящего солнца весело поигрывали в ее волосах, — я успела?

— Конечно, — улыбка на лице Павла расцвела, даже с перебором. — Ты успела, у нас еще целый вагон времени.

— Мы уже на «ты»? — удивилась Алена. — Не рано ли? Или это неизбежно? — Она засмеялась. — Хорошо, Павел, согласна, не будем бескультурно «выкать». — Она посмотрела на афиши: — Сегодня мы идем… позволь догадаться, на «Опасные гастроли»? Острый сюжет, приключения, да еще Владимир Высоцкий — вы же, мужчины, это так любите?

— Любим, — согласился Болдин. — Но сегодня мы идем на «Влюбленных». Как вы относитесь к Родиону Нахапетову, девушка?

— Да быть не может! — ахнула Алена. — Ты серьезно? Вот так сюрприз. Ну что ж, пойдем смотреть историю любви. А «Опасные гастроли», признаюсь по секрету, я уже смотрела, пару месяцев назад, в Смоленске, когда надоело готовиться к экзамену. Стыдно признаться, но я тоже люблю приключенческие фильмы…

Они сидели на последнем ряду в переполненном зале. Неспешно текло действие, мелькали пейзажи Ташкента, блистала талантом несравненная Анастасия Вертинская. Алена увлеклась, затаила дыхание, приоткрыла ротик. Павел посматривал на нее украдкой. Что-то странное с ним творилась, в желудке образовался вакуум. Уже не вспоминалась оставшаяся в прошлом Москва, столичные соблазны, представительницы прекрасного пола, регулярно раскрашивающие жизнь… Что случилось? Хотелось приобнять эту девчонку или хотя бы взять за руку, но он боялся. Лишь коснулся ее пальцев — уже ближе к финалу, когда зал испускал томные вздохи, и Алена в том числе. Просто дотронулся — случайно, а как же еще? Она не отдернула в ужасе руку, но как-то онемела, задумалась. Он взял ее кисть — худенькую, теплую. Алена обеспокоенно покосилась, видимо, хотела спросить, что он делает? Разве за этим люди ходят в кино? Вырываться не стала, но сидела напряженная.

Когда закончился фильм и зрители стали подниматься, она еще сидела, не хотела вставать. Однако пришлось. Павел держал ее за руку, прокладывал дорогу к выходу — словно ледокол в ледяных торосах.

На улице уже стемнело, похолодало. Чувствовалось приближение осени.

«А ведь она скоро уедет, — встрепенулась мысль, — неделя — и поминай как звали. А ты останешься в этом местечке, потому что в Москву и даже в Смоленск тебе дорога заказана».

Зрители расходились, обсуждая фильм. Кому-то понравилось, кто-то еле высидел. Домой не хотелось — в общаге холодно, неуютно, да и обитатели весьма специфические. Алена тоже не рвалась под крыло папочки. Опустила голову, шла рядом, он чувствовал ее плечо. Сквер еще не вымер, попадались отдыхающие. С примыкающей аллеи вывернула компания, пахнуло сивушными маслами.

— А что, нормальная девчонка, — ляпнул вдруг великовозрастный, но какой-то мелкий шкет. — Может, познакомимся? А кавалер подождет, он еще успеет.

Молодые люди некультурно заржали. Павел вздохнул, привычно сжал кулак и повернулся. Вечер по-прежнему был томным, но уже что-то намечалось.

— Э, нет, — испугалась Алена, хватая его за рукав. — Драться ты умеешь, это мы уже видели. Истребишь всю шпану в городе, и мой папа останется без работы. Молодые люди, нам очень жаль, но знакомство отменяется. Мой муж — мастер спорта по боксу и работает в милиции. Хотите проверить? Лучше уходите, пока не подъехала опергруппа и вас не замели. Пойдем, дорогой.

Она потянула Павла за рукав. Никто не препятствовал, хулиганы приглушенно зашептались. Павел обернулся через двадцать шагов. На слиянии дорожек никого не было, вражеские силы отступили в лесопосадку, да и черт с ними, драться совершенно не хотелось.

— Сильный ход, Алена, — похвалил Павел. — Но где ты этого набралась — «опергруппа», «замели»? Ах, прости, ты же любишь приключенческие фильмы, значит, ценишь и детективы… Кстати, а кто у нас папа? — не спросить было как-то неестественно.

— Странно, — пожала плечами Алена, — ты консультируешь правоохранительные органы, но не знаешь моего отца. Это… хотя ладно, не будем о грустном, ты же не знаешь моей фамилии… Это неважно, не имеет значения, пойдем, становится прохладно. Ты же не бросишь даму на растерзание местным хищникам? А идти, между прочим, далеко.

— Я на машине, — скромно сообщил Болдин. — Именно к ней мы и направляемся.

— Та самая? — развеселилась Алена. — Какая прелесть, нам не придется идти на холодном ветру.

А он бы, честно говоря, прошел. И неважно, через что — через тайфун или песчаную бурю. «Газик» дожидался их на стоянке за пределами сквера. В машине было тепло и уютно. Меньше всего хотелось двигаться с места. Он снова коснулся ее руки. Словно оголенный провод упал в ладонь! Искра сверкнула — видимо, та самая, из которой разгорается пламя. Алена вздрогнула, повернулась к нему — они чуть не стукнулись лбами. Он искал ее губы — Алена не возражала — задрожала, обняла его за шею. Они припали друг к другу — дрожащие, наэлектризованные, долго не могли оторваться. Потом она вдруг резко вырвалась, откинула голову на спинку сиденья. Павел отыскал ее руку, нежно погладил. Момент был опасным — в такие минуты мятущимся натурам ничто не мешает сбежать. Но Алена сидела не шевелясь, что происходило в эту минуту в ее голове, оставалось