class="p">Их внимание вернулось к работе. Мое сердце забилось быстрее. Я собирался выяснить, была ли девушка мерзостью, и охотился ли Векс за ней. Если бы это было так, то я мог бы сдать ее и покончить с этим нелепым делом.

Я взглянул на Лукаса. Он был моим единственным реальным препятствием. Связь волчьей пары была прочной, и он не отпустил бы ее так легко, даже если бы она представляла опасность для нас. Но это был бы лучший исход для всех нас. Ну, кроме Эммы. Она была бы мертва.

Вечером того же дня я направлялся из офиса к лестнице, когда из библиотеки вышла Эмма. Она заметила меня и замерла. От нее исходил страх с оттенком отвращения. Оба эти чувства были хорошо знакомы мне. Они окутали мое черное сердце, как потертое одеяло.

Мне следовало продолжать идти и не обращать внимания на женщину, это было бы мудро, поскольку у меня были дела, но она притягивала меня к себе самым непостижимым образом, к тому же я стремился раскрыть ее секреты. Полный решимости, я подошел прямо к ней, где она наполовину пряталась в тени, и уставился сверху вниз на ее красивое, упрямое лицо.

— На что ты смотришь? — Спросил я сквозь стиснутые зубы. — Мои шрамы? Ты находишь их отталкивающими? — Это не входило в мои намерения задавать вопросы в таком ключе.

Ее страх усилился, но вместе с ним пришло упрямство и… Застенчивость?

— Я видела и похуже, — сказала она почти легкомысленно.

— Лгунья, — прорычал я. — Ты едва можешь смотреть на меня.

— Мне противна не твоя внешность, а ты сам. Может, тебе и не нужна моя задницы, как твоим друзьям, но ты все еще богатый преступник, который думает, что это нормально — владеть людьми, — сказала она мне в лицо, ее нос был в нескольких дюймах от моего.

Я обхватил пальцами ее тонкую шею, и она отпрянула. Ее страх врезался мне в грудь. Хорошо.

— Если ты показываешь, что боишься, это только выявляет хищника в таких мужчинах, как я, — сказал я.

Ее взгляд оторвался от моих шрамов, чтобы встретиться со мной глазами. — Таких мужчин, как ты, больше нет. — Она тяжело сглотнула. — Ты м-монстр.

— Это так. — Я прижал ее к себе, достаточно близко, чтобы почувствовать жар ее тела. Ее пульс глухо бился под моими пальцами. — И ты всегда должна помнить это. Никогда больше не называй меня мальчиком.

Она выпрямила спину и откинула голову назад, позволяя мне получить полный доступ к ее горлу. — Или что? — спросила она. — Вы, богатые мальчики, полны угроз, но не доводите их до конца. Вы все лжецы.

Я сжал кулак, свирепо глядя на нее сверху вниз. — Я предупреждал тебя. — Ее лицо начало краснеть, губы приоткрылись, чтобы глотнуть воздуха, которого я ее лишал. — Скажи, что тебе жаль.

Она едва заметно покачала головой и прохрипела: — Нет. — Ее теплые карие глаза впились в мои.

Мой тон стал жестче. — Ты хочешь, чтобы твоя жизнь закончилась именно так?

Ее пристальный взгляд изучал мое лицо, затем она закрыла глаза, и ее тело расслабилось рядом с моим. Она все еще была в сознании, просто сдавалась. Сдалась.

Мои брови опустились. Она была бойцом, пусть и неумелым. Я видел достаточно доказательств этого в воспоминаниях ее брата. Почему она позволила мне задушить ее до смерти без борьбы? Все, что я почувствовал от нее, была решимость, как будто она хотела, чтобы это стало ее концом. Возможно, это был трюк.

Это был ее счастливый день. Я ослабил хватку достаточно, чтобы она смогла вздохнуть. Наклонившись, чтобы прошептать ей на ухо, я сказал: — Давай проясним одну вещь, маленькая ведьма, если бы Зейн и Лукас не настаивали на том, чтобы ты была с ними, я бы с радостью похоронил твое тело в лесу. — Я почувствовал трепет ее учащенного сердцебиения, затем отпустил ее и отступил в сторону.

Она открыла глаза и вздернула подбородок. — Еще одна ложь.

— Не дави на меня, черт возьми! — Мой голос эхом разнесся по коридорам. — Ты не знаешь, когда остановиться, не так ли?

Эмма скрестила руки на груди, не обращая внимания на красные отметины, которые я оставил у нее на шее. Это должно было быть больно.

Хриплым шепотом она сказала: — Вы трое можете выкладываться на все сто. Я переживу все, через что вы заставите меня пройти. А если нет, — она пожала плечами, — кого это волнует. Я устала убегать.

Я изучал ее, обдумывая ее признание. Это напомнило мне о том, почему я загнал ее в угол в первую очередь. — Кто ты?

Она, казалось, была озадачена сменой темы. — Что ты имеешь в виду?

— Ты действительно ведьма или…

— Или что? — Она фыркнула. — Знаешь что? Неважно. Я не обязана отвечать ни на один из твоих вопросов. — Она развернулась и зашагала по коридору к своей комнате. Платье облегало ее покачивающиеся бедра. Какого черта Зейн настоял на том, чтобы одеть ее в платья, подчеркивающие каждый изгиб ее тела? Это было просто для того, чтобы поставить меня в неловкое положение? Я наблюдал, как ее фигура исчезает в тени.

Стиснув зубы, я повернулся и продолжил путь к лестнице. Упрямая маленькая ведьма. Я получу от нее нужную мне информацию, так или иначе. Я проклинал себя за то, что позволил ей отвлечь меня. Мою ладонь покалывало от тепла ее кожи. Ее цветочно-медовый аромат задержался у меня в носу. Эта женщина была плохой новостью — насквозь.

13

ЭММА

Что за гребаный мудак! Мой пульс стучал в ушах так громко, что почти перекрыл мое прерывистое дыхание. Я закрыла дверь спальни и пожалела, что ее нельзя запереть изнутри. Прижавшись спиной к прохладному дереву, я уставилась в потолок.

Кейд и его шрамы действительно пугали меня — не то чтобы я призналась ему в этом. Я не могла поверить, что назвала его лжецом в лицо. Дважды. Что, черт возьми, на меня нашло? У меня было желание умереть? Я сошла с ума? Вероятно. Мои пальцы коснулись шеи, и я съежился от боли. Придурок, пытающийся задушить меня.

Я не была уверена, что заставило меня сдаться и расслабиться в его хватке, какой-то инстинкт. Я знала, что если я не буду сопротивляться, он отпустит меня. Это была авантюра, которая окупилась. Я имела в виду то, что сказала о том, что устала убегать. Какая разница, умру