что позволило ему с течением времени установить среди кочевников санхаджа жестокую палочную дисциплину, он был человеком действия, скорее вожаком, чем доктринером. Правда, нельзя говорить о какой-то альморавидской доктрине. Проповедь Ибн Ясина вначале оттолкнула свободных кочевников, привыкших удовлетворять свои страсти, а не возиться с правилами этики. Тогда Ибн Ясин уговорил двух вождей лемтуна и семерых нотаблей из племени годала основать под его руководством на острове реки (Нигера или Сенегала?) или, что более вероятно, на острова Тидра у побережья Мавритании между бухтой Леврие мысом Тимирис военный монастырь (рибат), члены которого, люди рибата или альморавиды (аль-мурабитун), должны были вести жизнь в соответствии с требованиями абсолютного маликизма.

Члены общины питались фруктами, а также плодами охоты и рыбной ловли; кроме того, они ели сушеное мясо, размельченное и политое топленым жиром или маслом; пили почти исключительно молоко. Под суровым руководством духовного вождя все они в равной мере работали ради полного торжества ислама. По словам аль-Бекри, при вступлении в секту следовало пройти суровые испытания, чтобы смыть прежние грехи. Пьяница или лжец получал 80 ударов кнутом, развратник — 100. Иногда Ибн Ясин увеличивал дозу. Нарушение религиозных обязанностей влекло за собой строго определенные правилами наказания: 5 ударов за опоздание на общую молитву, 20 — за пропуск ритуальных поклонов, а за громкий разговор в мечети судья определял кару по своей воле. Чтобы наверстать пропущенные в прошлом молитвы, вновь обращенный должен был перед общим богослужением четыре раза повторять полуденную молитву.

Первые завоевания. Молва о святости альморавидов и благотворность их дисциплины привели под их знамена множество людей, которые неустанно готовили себя к войне и были полны решимости силой оружия направить на путь истины неверующих и не слишком ревностных мусульман. Эти вооруженные монахи быстро привели к покорности санхаджийские племена. Их успех дал им 30 тысяч приверженцев — огромную силу в этой пустынной стране, — которые твердо решили одновременно удовлетворить свою страсть к прозелитизму и грабежу. Ибн Ясин, который оставался религиозным главой альморавидов, но был слишком умен, чтобы стремиться к личной власти, поручил командование войсками одному из первых своих последователей, Яхье ибн Омару, вождю лемтуна, который совершил успешные набеги на север, в долину уэда Дра, и на юг, в Судан. Вскоре его призвали к вмешательству в дела Сиджильмасы.

Династия Мидраридов была окончательно изгнана из афилалета (976–977 год) одним из вождей зента, вассалом омейядского властителя Кордовы, Хазруном ибн Фальфалем аль-Маграви, потомки которого объявили себя независимыми. Ученые, которые страдали от преследований безбожных правителей Сиджильмасы, обратились за помощью к альморавидам. Последние тем охотнее пошли на это, что могли таким образом удовлетворить свое религиозное рвение, свести счеты с зенита и дать полную волю своим грабительским инстинктам. Ибн Ясин взял город и уничтожил в нем все увеселительные места и музыкальные инструменты. Он захватил огромную добычу, убивая всех попадавшихся ему под руку маграва (1055–1056 год). С тех пор Сиджильмаса не знала автономии, но ее покорность властителям Магриба была внешней, и племена Тафилалета, жители города и сидевшие здесь наместники, всегда выступали как застрельщики мятежей. Перед самым взятием Сиджильмасы альморавиды проникли в негритянское государство Гана, где захватили крупный город Аудагост к югу от нынешнего Таганта (1054 год).

По смерти Яхьи (1056 год) Ибн Ясин поставил во главе войск его брата Абу Бекра ибн Омара, который распространил завоевания на север. Его первой целью был Сус, столицу которого Тарудант он занял в 1056 году и где он уничтожил небольшое шиитское княжество, созданное Фатимидами; но ему не удалось установить там прочного господства альморавидов; затем он проник в Атлас, прошел, видимо беспрепятственно, до Агмата и женился там на вдове царя, прекрасной и своевольной Зейнаб, прозванной «волшебницей», которая впоследствии играла важную политическую роль.

Еретики бергвата, которые также подверглись нападению альморавидов, не сразу поддались обращению в истинную веру. Ибн Ясин погиб при разгроме своей армии (1059 год), и потребовалось мощное наступление Абу Бекра, чтобы покончить с ними. Новая угроза возникла с востока. Хаммадидский правитель Кала, Бологгин ибн Мухаммед ибн Хаммад, с большой армией дошел до Феса, которым и овладел. На обратном пути он был убит, говорит Ибн Халдун, «при поддержке санхаджа, которые были недовольны многочисленными походами в дальние вражеские страны». Зириды, не рискуя жизнью, не могли пойти на ненужную и дорогостоящую роскошь завоевания западных земель.

Неизвестно, столкнулись ли альморавиды с Зиридами. Другие заботы могли привлекать их внимание. Сан-хаджа пустыни воевали между собой, и Абу-Бекру пришлось идти туда, чтобы положить конец распрям. Командование войсками в Магрибе он оставил своему двоюродному брату Юсефу ибн Ташфину. В придачу он уступил ему свою жену, которая вскоре стала оказывать большое влияние на своего нового мужа (1061 год).

Так наступил критический момент для династии альморавидов. Находясь в еще не покоренной стране под угрозой со стороны Хаммадидов и перед лицом серьезных междоусобных распрей в тылу, пришельцы из Сахары могли быть сметены со дня на день. Таково мнение аль-Бекри: «Сегодня, — писал он в 460 (1067–1068) году, — эмиром альморавидов является Абу-Бекр ибн Омар, но их государство раздроблено, а их силы разделены. Они держатся теперь в пустыне». При этом он не учитывал тех козырей, которыми они располагали: Хаммадиды имели другие заботы, племена Марокко не были способны объединиться против захватчика; у альморавидов был их религиозный авторитет, довольно значительный в Марокко, где исламизация носила еще поверхностный характер, на их стороне была уроженка страны Зейнаб, которая, по свидетельству хроник, отличалась замечательными чертами; у альморавидов была опытная армия, усиленная наемниками из христиан и негров; наконец, у них был неизвестный до тех пор человек (аль-Бекри о нем даже не упоминает), который вскоре проявил себя как великий завоеватель, умело пользовавшийся любой возможностью.

Ибн Ташфин. Ибн Ташфин, которому в то время было около 50 лет, был типичным жителем Сахары. Мы представляем его себе по описанию, приведенному в «Киртасе»: «Смуглый, среднего роста, худощавый, с небольшой бородой, с приятным голосом, черными глаза-ми, орлиным носом, прядью волос, спадающей на ухо, насупленными бровями, вьющимися волосами. Он был храбр, решителен, величествен, деятелен, великодушен, добр; он презирал светские удовольствия; суровый, справедливый и святой, он был очень скромен и носил только шерстяную одежду; он питался ячменем, мясом и верблюжьим молоком и строго придерживался этой пищи до самой смерти». Под его руководством альморавидская империя быстро прогрессировала. Это произошло благодаря не только его талантам военачальника, но и строгому соблюдению им религиозных предписаний, в результате чего он установил ценные связи среди благочестивых мусульман, подданных фесских маграва.