— Ваше императорское высочество, отряд контр-адмирала Матусевича!

Мысли неслись в голове быстро, Александр Михайлович удивился, что за короткое время можно просчитывать ситуацию, да еще под грохот орудий. И принял решение, только еще раз взглянув на бой между крейсерами. А там шла яростная схватка, ставшая уже свалкой. «Кагул» и «Очаков», к которым примкнула «Аврора», сцепились с «Ивате» и «Читозе». Чуть в стороне три малых японских крейсера едва отбивались от «Дианы» и «Светланы», причем еще один двухтрубный корабль отползал в сторону.

— Приказ контр-адмиралу Матусевичу. «Канонеркам добить неприятельский малый крейсер. „Памяти Азова“ атаковать „Адзуму“, вторым мателотом встать „императору“. Сходится на близкую дистанцию»!

Подумав немного, великий князь посмотрел на «асамоиды», и решил, что следует начинать именно с них, собственные броненосцы они сейчас не покинут, так как общая скорость эскадры, как известно, определяется самым тихоходным кораблем в ней.

— Контр-адмиралу Миклухе с «Наварином» и «Ушаковым» атаковать «Идзумо»! Мы же сходимся с «дунканами» вплотную! Минным крейсерам и миноносцам быть готовыми к атаке торпедами! Да поможет нам бог!

Сняв тяжелую каску, великий князь истово перекрестился — в этот момент он почувствовал, что решение сражаться до конца он принял правильное. Жалеть корабли не стоит, их долг сражаться. К тому же «обмен» даже выгоден, потерять один-два старых тихоходных корабля на пару новых можно посчитать победой. Да так оно и есть…

— Держать пятнадцать узлов! А то уйдут ведь гады, убегут! Нам хотя бы одного прищучить!

Хотелось выругаться от души, с проклятиями — обстановка изменилась кардинально за четверть часа. Теперь не русская эскадра уходила, а удирали японцы, чего никто не ожидал — обычно японцы сражались яростно и упорно. Причем это именно бегство, а не притворное отступление. Сражение между крейсерами прекратилось, когда туда на полном ходу устремились «Идзумо» и «Адзума». И хотя за ними погнались отряды Миклухи и Матусевича, стало ясно, что нанести потери японцам не удастся, за исключением одного затонувшего малого крейсера, с которого миноносцы сняли команду. А преследовать три «асамоида» одними бронепалубными крейсерами Александр Михайлович не рискнул, предпочтя журавлю в небе, синицу в руках. Хотя какой там журавль — третий «дункан», с огрызками труб отставал от двух, хотя те старались его поддерживать, как могли.

— Минным крейсерам и дестройерам атаковать неприятеля! Подходить как можно ближе, залпы всеми торпедами! «Подранка» надо добить!

Теперь нельзя упускать противника, почти догнали концевой броненосец, всего двадцать пять кабельтовых, не больше. На атаку миноносцев оставалась последняя надежда, и Александр Михайлович с надеждой смотрел, как те, легко обойдя его идущие на полном ходу броненосцы, словно стоящие на месте, имея чуть ли не вдвое большую скорость, ринулись на «дунканы». Полтора десятка маленьких корабликов на три больших броненосца, что стали стрелять из всех орудий — море буквально вскипело от «всплесков».

Два головных прибавили ход, отклонились, отбили атаку огнем. Но то был отвлекающий заход. Однако на отставший «дункан», что не смог уклонится, вышли в атаку с разных сторон половина миноносцев, выпустив торпеды. Попали трижды, но так и торпед выпустили несколько десятков, осуществив залповую стрельбу, впервые, если не считать ночной атаки «Ринауна». Броненосец исчез с поверхности моря за минуту, утонул моментально, и теперь из воды вылавливали немногих счастливцев.

Несмотря на потопление «дункана» радости не было, когда он смотрел на уходящие к югу дымы. Вражеская эскадра заметно добавила скорости, и пришло осознание, что погоня теперь бесполезна…

Броненосный крейсер «Память Азова» ведет огонь…

Глава 21

— «Император Александр» выходит из линии, ваше высокопревосходительство. Думаю и «Ослябе» также надлежит на время покинуть строй — иначе потребуется слишком много времени на исправление повреждений. Владимир Иосифович зря сейчас геройствует, в том нет необходимости — надо помнить, что у нас возможности ремонта ограничены.

Голос Бусилова звучал бесстрастно, хотя это стоило Льву Алексеевичу немалых усилий. Командующий его прекрасно понимал — столь близкая, как казалось всем победа, только поманила. Все же японские броненосцы были построены англичанами, имели водоизмещение на две-три тысячи тонн больше, потому лучше забронированы. А ведь чем крупнее корабль, тем более устойчив к повреждениям, и в артиллерийском бою преимущество на его стороне. Оказавшись под огнем «Касимы» и «Катори» «Цесаревичу» и «Императору Александру III» досталось больше всех — все же наличие двух десятидюймовых орудий давала японцам заметное превосходство. И вот «императора» уже выбили — броненосец горел, кормовая двенадцатидюймовая башня и две из трех шестидюймовых башен левого борта замолчали, поврежденные во время затянувшегося боя. И вряд ли его флагман долго продержится под сосредоточенным огнем двух сильнейших вражеских броненосцев. Так что придется ставить обратно в линию «Бородино», иначе будет плохо. Однако вот этого сейчас нельзя делать — «ваканте» и «оккупадо» оказались намного сильнее чем «иноки», причинили тем серьезные повреждения своей многочисленной крупнокалиберной артиллерией. И если бы не подошедший вовремя броненосец, то отряд контр-адмирала Бэра уже растерзали окончательно. «Убийцы крейсеров» полностью оправдали свое прозвище — на равных с ними «Ослябя» и «Пересвет» не могли, будь с ними еще и «Победа», третий корабль этого типа, тогда были бы шансы, а так…

— Вражеская эскадра отвернула к зюйду, японцы выходят из боя!

Незаметно для всех Небогатов вздохнул с нескрываемым облегчением — теперь можно было после короткой погони, чтобы зафиксировать формальную «победу», повернуть к норду, и пойти на ремонт во Владивосток. Николай Иванович прекрасно помнил, что завод там слабо оборудован, док один, а потому серьезные повреждения в бою недопустимы.

Продолжать сражение бессмысленно — японские броненосцы просто сильнее. Да и бой между крейсерами заканчивался — подоспевшие «кенты» прикрыли «Ниссин», на «гарибальдийце» исправили повреждения, и теперь «рюриковичам» приходилось тяжко. Но отходили они своевременно, видимо, памятуя о печальной судьбе «родоначальника».

— Отходим во Владивосток, Лев Алексеевич — мы показали, кто на море хозяин. Но пока в строй не войдет «Победа» с «Ретвизаном», каждое сражение будет связано с чрезвычайным риском. Нам неимоверно повезло, что сейчас здесь у противника нет «дунканов» и «асамоидов», иначе бы пришлось спасаться бегством, а бой уже бы шел на траверзе Владивостока. Так что отходим — жаль, что не победили, но и урона не понесли.

— Полностью согласный сейчас с вашим высокопревосходительством — мы в должной мере оценили японцев. Они уже не действуют с тем же апломбом, что раньше. Но преследовать вражескую эскадру