Шрифт:
Закладка:
Я натянуто улыбнулась и кивнув ему на прощанье, покинула гостиную.
Мне нужно было побыть одной. Подумать, все взвесить и выдохнуть.
В комнате меня ждала Милеания. Вид у нее был испуганный, видимо из-за приезда герцога. Приняв ванну, я вытянулась на кровати и долго не могла уснуть. Беспокойство и переживания охватили меня.
Я не представляла, что мне делать дальше. Нужно было поговорить с герцогом, расставить все по местам.
У меня не укладывалось в голове то, что я сегодня узнала. У герцога откуда-то ко мне сильнейшая ненависть. Почему? За что? Что такого совершила прежняя Оливия, что могло бы вызвать такое отношение?
Он женился на мне только из-за того, чтобы упрятать сюда, чтобы никто на меня не позарился? Чтобы я была несчастна в браке и никогда не испытала любви?
Ну так он просчитался! Я очень счастлива в браке, потому что от такого мужа чем дальше, тем лучше!
Лишь только я задремала, как меня разбудил детский плач. Аделия!
Недолго думая, я подскочила и быстро направилась в детскую комнату, где малышку пыталась успокоить няня. Подойдя к девочке, и потрогав ее, я сразу определила жар.
— Мила, — обратилась я к своей горничной, которая появилась в дверях с заспанным лицом. — отправьте за доктором, а пока, приготовьте отвар ромашки, добавьте немного меда туда. Еще мне нужен солевой раствор. На один литр воды добавьте девять грамм соли.
Милеания кивнула и скрылась за дверью, а я взяла малышку на руки и попросила нянечку приготовить влажные, прохладные полотенца. Аделия выглядела неважно, ей было тяжело дышать из-за заложенного носика и повышенной температуры. Как только мне принесли полотенца, я принялась обтирать ее, пытаясь хоть как-то облегчить ее состояние и уменьшить жар.
— Что с ней? — раздался голос позади меня. Я оглянулась и увидела герцога, стоящего у входа в комнату. Он выглядел озабоченным и немного растрепанным после сна.
— Заболела, нос забит и жар. За доктором отправили, но пока он доедет сюда пройдет много времени. — я не собиралась в такие минуты спорить или ругаться. Здоровье и состояние Аделии было важнее.
— Чем я могу помочь?
Ого!
— Ничем. — я пожала плечами и вновь взглянула на мужчину, да так и замерла, заметив куда он смотрит.
Вот черт!!!!
Как только мы закончили строительство швейного цеха, мои девочки отшили мне красивые комплекты белья, в том числе и для сна. Я без сожаления выбросила ужасные «мешки» которые приходилось носить до этого, и заменила их на несколько коротеньких, приятных для тела, шелковых ночных сорочек. И вот сейчас на мне как раз была одна из таких. Черного цвета из струящегося атласа.
Да блин! Как я могла забыть про халат! Хотя и он впрочем, не особо что-то скрывает!
— Госпожа, я принесла то, что вы просили. — нарушила молчание Милеания. Она держала поднос со всем, что я просила принести, но не могла зайти в комнату, поскольку проход загородил герцог. Услышав ее, он прошел в комнату и остановился возле окна, внимательно наблюдая за моими манипуляциями.
Я решила не зацикливаться на своем внешнем виде, пусть смотрит, если ему нравится!
Кое-как Аделия попила ромашковый чай, и я смогла закапать ей носик приспособлением, чем-то напоминающим пипетку из моего прежнего мира. Малышка пока еще не умела сама сморкаться, поэтому в ход пошел местный аспиратор, отдаленно похожий на самый обычный агрегат из трубок, который применяют в другом моем мире.
Все внимательно следили за моими действиями. Я попросила еще раз намочить полотенца и повторила процедуру обтирания, и лишь после этого Аделия немного успокоилась и даже задремала у меня на руках. Аккуратно, боясь потревожить такой еще хрупкий сон малышки, я переложила ее в кроватку и неслышно выдохнула.
— Ты умеешь обращаться с детьми. Откуда? — тихий шепот герцога раздался прямо у меня над ухом и я даже почувствовала его теплое дыхание. Резко развернувшись, я отошла на пару шагов назад. Его близость вызывала ненужные эмоции.
— Книжек много читала, благо времени здесь было предостаточно. — едко и метко ответила я, заметив, что герцог после моих слов скривился. — Вы бы тоже поинтересовались детской литературой, у вас, между прочим, дочь растет!
— Аделия мне не дочь!
Вот это новость!
— А кто?
Герцог посмотрел на спящую девочку, и я заметила каким мягким стал его взгляд. Неужели у него есть сердце?
— Ты хочешь спать? — его вопрос меня удивил, и я сама не поняла как, но отрицательно замотала головой. Сон действительно пропал, но усталость отзывалась тяжестью во всем теле. Отдых мне был необходим.
Но Аделия прежде всего. Точнее, информация о ней!
— Хорошо, тогда пройдем в кабинет и я все расскажу.
Герцог направился на выход, а я попросила Милу проконтролировать, чтобы за Аделией внимательно следили, и чуть-что, сразу же сообщали мне о ее состоянии.
Быстро заскочив по пути в спальню, и накинув халат, который хоть и не скрывал моих стройных ног, но все же служил хоть каким-то прикрытием участков тела, которые спокойно просматривались даже под ночной сорочкой.
В кабинет я буквально летела от распираемого любопытства и нетерпения.
Герцог стоял возле стола и держал в руках листы с моими эскизами новой коллекции белья, которые я рисовала как раз перед тем, как он объявился.
— Ты придумываешь это сама? — его голос звучал немного глухо.
— Да.
— Очень красиво.
— Спасибо.
И тишина, которую никто не желал нарушать.
— Аделия дочь моего лучшего сотрудника, который погиб на задании. Его жена покончила с собой, когда узнала, что мужа больше нет в живых, а девочка осталась совсем одна. — раздался чуть надрывный голос герцога.
Я закрыла рот рукой, чтобы не закричать.
Ужасная правда оказалась не просто болезненной, она выжигала огромные раны на сердце. К такому я не была готова.
Максимилиан обернулся ко мне и посмотрел в мои глаза жестким взглядом, полным боли и гнева.
— Это я отправил его на задание, я виноват в том, что он погиб. Никогда не прощу себе этого.
Я видела, как тяжело герцогу в этом признаться, как он действительно страдает из-за случившегося и мне стало его жаль.
— Расскажите. — тихо попросила я.
Мужчина сделал глубокий вдох и опустился в кресло, прикрыв глаза. Я осторожно, стараясь не шуметь, села напротив и стала ждать. Не всем и не всегда легко открыться другому, но каждому нужно быть услышанным. Тяжелый груз, который давит изнутри, не дает спокойно жить, порой может быть самым страшным наказанием, даже опаснее чем физические муки.
