Не удивлюсь, если в обычной жизни он был высокопоставленным начальником и наводил священный ужас на подчиненных. Но здесь, в компании таких же успешных друзей, он превратился в расслабленного балбеса, кайфующего от жизни.

Руслан никак не реагировал на выпады дурачащихся друзей. Поглаживая мою руку большим пальцем, он смотрел на меня и будто бы не слышал никого вокруг.

— Ты в порядке? — одними губами спросил он, и я, подумав, кивнула.

Я действительно чувствовала себя на удивление спокойно и комфортно в этой шумной компании. Меня даже не смущало то, что кроме меня здесь не было девушек.

Да, мне не привыкать к мужскому окружению. Не счесть дорогих ресторанов, закрытых клубов и подпольных казино, где всё мужское внимание было направлено исключительно на меня.

Но здесь было другое…

Я не ощущала себя сексуальной куклой, наряженной в открытое платье и выставленной напоказ. Мне не нужно было вести себя как стерва, чтобы, не дай бог, не продемонстрировать окружающим настоящую себя.

Здесь, на залитой солнцем дачной террасе, я была просто Витой — первокурсницей в удобной спортивной одежде, с растрепанными после пробежки волосами и неловким румянцем.

— Знакомьтесь, это Виталина, моя невеста, — Горецкий медленно обвел всех присутствующих тяжелым взглядом. — И, надеюсь, вы осознаете, что будет, если хоть одна собака обидит мою девочку.

Я нервно икнула.

Черт, а в качестве жениха Горецкий был не так уж плох…

— Да поняли-поняли! Ты отправишь нас всех в огород за баклажанами! — хохотнул Олег и, взяв со стола бутылку пива, протянул мне. — Будь как дома, Вита, и не обращай внимания на наши тупые шутки.

Я с улыбкой взяла бутылку.

— Что значит «не обращай внимания на наши шутки»?! — возмутился Баха, вскидывая голову. — А я для чего тут стараюсь, рожаю искрометные панчи?? Вы-то, идиоты, их точно не оцените, а малышка хоть посмеется!

Не сдержавшись, я рассмеялась. Мне уже нравился этот непосредственный бородач.

— Ну! Я же говорю! — тут же восторженно отреагировал Баха и, подскочив ко мне, дал пять.

— Баха, ты бы поаккуратнее со своими искрометными панчами, — заметил крупный светловолосый мужчина. Положив на большое блюдо шампура с уже готовым шашлыком, он вытер руки о полотенце и неторопливо подошел к нам.

— Здорово, Рус, — пожал он руку Горецкому и подмигнул мне. — Ну привет, студентка! Давно не виделись.

Это был Сергей, тот самый друг Горецкого, который забирал нас ночью из клуба. Все это время он стоял возле мангала, и я не сразу его заметила.

— Привет! Тебя не узнать, — приподняла я брови.

При нашей первой встрече у Сергея была густая светлая борода, теперь же его лицо было чисто выбрито.

— Мальчик повзрослел и перестал косить под дядю Баху! — гоготнул из угла «дядя Баха», степенно поглаживая растительность на своем лице.

— Просто я в отличие от некоторых встречаюсь с девушками! — парировал Сергей. — И знаю, что им нравится.

Возмущенно запыхтев, Баха привстал с плетенного кресла.

— Так всё, ребята, брейк! — хлопнул в ладоши Олег. — Пойдемте-ка лучше выпьем, пока шашлык не остыл.

Грозно насупив брови, Баха показал Олегу двумя пальцами, что не спускает с него глаз. Усмехнувшись, тот продемонстрировал приятелю ответный жест с участием уже одного пальца.

— Блять, детский сад какой-то, — тяжело вздохнул Горецкий, поворачиваясь ко мне. — По отдельности они больше похожи на взрослых.

— А по-моему, милые ребята, — хмыкнула я, наблюдая за переместившейся к столу компанией.

— Хорошо, что тебя не слышат их конкуренты, — усмехнулся Горецкий, доставая из кармана пачку сигарет и зажигалку. — Тебе налить чего-нибудь? — спросил он, делая первую затяжку.

Я подняла почти полную бутылку пива.

— Этого мне хватит надолго.

Губы Горецкого дрогнули.

— Жаль, мне нравится, когда ты пьяная.

Я фыркнула.

— Хочешь, чтобы все подумали, что твоя невеста — алкоголичка?

Медленно выдохнув дым в сторону, Горецкий забрал у меня из рук бутылку и, не спуская с меня глаз, сделал жадный глоток.

— Хочу, чтобы все завидовали мне, — хищно прищурился он.

Черт.

— А ничего, что завтра мне в универ, и второй парой у меня экономика? — скрестила я руки на груди.

Протянув мне бутылку, Горецкий сверкнул сногсшибательной ухмылкой.

— А что, препод — зверь?

Я закатила глаза.

— Да не то слово! Постоянно придирается и обещает завалить на экзамене.

Горецкий сделал глубокую затяжку.

— Спорим, этот ублюдок неровно к тебе дышит? — посмотрел он на меня сквозь дым.

Я пожала плечами.

— Он просто хочет затащить меня в постель и не особо скрывает это.

Усмехнувшись, Горецкий какое-то время курил, глядя куда-то вдаль.

— А разве не все первокурсницы мечтают о сексуальном преподе и о жестком трахе с ним? — отбросив тлеющий бычок, повернулся он ко мне.

Я с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза.

— Знаешь, я бы предпочла спокойно доучиться, получить красный диплом и сберечь пару тысяч лишних нервных клеток, — резко ответила я и отпила пива.

Хмыкнув, Горецкий облокотился локтями о перила и подставил лицо солнцу.

— Ты серьезно настроена на красный диплом, Аронова?

Я сжала бутылку в руке так сильно, то еще чуть-чуть, и она бы треснула.

Красный диплом был моей единственной возможностью избавиться от вездесущего контроля отца. Только представляя из себя что-то больше, чем просто дочь мэра, я могла попытаться сбежать и стать крутым специалистом, зарабатывающим хорошие деньги и не зависящим ни от кого кроме себя.

Но Горецкому знать всего этого не следовало.

Поэтому я просто посмотрела Руслану в глаза и ровно ответила:

— Да.

Мужчина кивнул, будто подтверждая собственные мысли.

— Я разговаривал с другими преподавателями, они пророчат тебе большое будущее, Веснушка.

Перехватив мой удивленный взгляд, Горецкий подмигнул.

— Я всегда знал, что мозги у моей невесты будут на месте.

Я со смехом покачала головой.

— И именно поэтому я порву с тобой, как только мы выйдем отсюда.

Горецкий изогнул бровь.

— Даже не исполнив супружеский долг?

На секунду задумавшись, я торжественно ответила:

— Когда ты будешь старым, я, так и быть, принесу тебе стакан воды!

— Лучше виски, — бросил на меня хитрый взгляд Горецкий. — И в униформе горничной.

Я протяжно вздохнула. Этот мужчина неисправим.

— Боюсь, ты уже будешь в том возрасте, когда тебя это никак не всколыхнет, — с наигранным сожалением пожала я плечами.

Серые глаза вспыхнули.

— Не беспокойся, милая, на тебя у меня встанет в любом возрасте и состоянии.

На свою беду я решила в этот момент глотнуть пива. И, конечно же, оно тут же пошло через нос.

— Я безумно польщена, — просипела я между судорожными приступами кашля.

Состроив обеспокоенное лицо, Горецкий притянул меня