Стайка, в которую входило съеденное животное, с трубными воплями рванула во все стороны, остальные же только коротко проводили их взглядами и вернулись к своим делам. Отец и сын коротко переглянулись, и я понял — к воде они не сунутся даже за большие деньги, и женщин своих настропалят как следует.

Кенгуранчика я всё же добыл, и после проверки на наличие макра (увы — пусто), мы оттащили его под купол, где и разделали, причём я показал наглядно, что и как нужны вырезать для сдачи в лавку. Потом ещё пошли и сдали, для пущей наглядности, а заодно рассказали об опасности нетронутых или слабо поеденных кенгуранчиками болотин. Гильдеец был встревожен и искренне благодарен.

Часть мяса оставил помощникам, отдельно оговорив, что этот зверь не в счёт, поскольку добыл его я и для себя, но по большей части забрал с собой, в первую очередь — на гостинцы: Беляковым, одним и другим, Мурлыкиным (Васе будет особенно полезно). Но по дороге в Смолевичи немного переиграл, решил, раздать всё на месте, а на обратном пути поохотиться ещё, добыть двух животных и полторы туши отвезти в Викентьевку, а половину — в Могилёв. Да, так будет точно лучше.

Мысли плавно перескочили на понесённые и ещё предстоящие расходы. Например, защитные купола для изнанок. Тот, что стоит сейчас, диаметром двести пятьдесят метров — специальный, строительный, и его после завершения работ снимут и увезут! Надо покупать свой. Причём на нулевом уровне он будет просто защищать работников от влияния изнанки, набрать персонал сплошь из одарённых обойдётся ещё дороже, а на первом является жизненной необходимостью — змееруки такие твари, что пролезут буквально в любую щель, а если щелей не будет — проковыряют. Причём по стенкам ходят не хуже мухи, так что без купола вопрос пролезут ли они на нулевой уровень даже не стоит — вопрос только в том, как быстро они это сделают. Два купола второго уровня защиты (да, с запасом, но так и положено) диаметром сто метров стоят около восемнадцати тысяч каждый. Причём с ростом уровня защиты или диаметра охраняемой территории цены росли даже, пожалуй, не в геометрической прогрессии, а экспоненциально! Но мне такие не нужны, а просто выделываться нет ни смысла, ни желания, ни лишних денег.

Ладно, тот Беляков, что в Смолевичах, скоро сделает годовой отчёт, там и посмотрим общий баланс, со всеми доходами, регулярными и внезапными, и всеми расходами, плановыми и неожиданными.

Заехал в Алёшкино, оставил там большую часть туши, причём супруга Егора Фомича, почему-то смущаясь, попросила хвост и обе задние лапы — «на холодец», который она, оказывается, очень любит. А мне и не жалко! Из остатка взял кусок вырезки себе — Ядвига пожарит, не на ужин, так на завтрак, а всё прочее поделил между семьями главбуха и Пырейникова.

Всё, я дома, длинный день закончился, можно позволить себе немного побездельничать в ожидании ужина.

[1] Плавт — хищное водное насекомое

[2] Напомню: хоть оружейное дело в мире РОС и отстаёт от наших 1920-х очень сильно, находясь в разных своих отраслях где на уровне 1870-х, где — на рубеже 1900-х, но метрическая система в нём введена «со всей беспощадностью», все дюймовые калибры пересчитаны в миллиметры с округлением в большую сторону для возможности переделки старых стволов под новые мерки. Калибр пять линий (он же.50 дюйма, 12.7 мм у нас) превратился в 13 мм, шесть линий, самый распространённый в армии на момент перехода на миллиметры — в 16 мм. Знаменитая трёхлинейка разрабатывалась в рамках концепции мелкокалиберного (!) оружия, и многие высказывали сомнение, что в такой малый калибр удастся вложить что-то путное. Четыре линии в третьей четверти девятнадцатого века считались калибром для карманного револьвера, собак пугать.

Глава 10

Оказалось, что отправленный по железной дороге пожарный автомобиль ещё не прибыл. С одной стороны — теряю как минимум сутки, с другой — время ещё есть (хоть и впритык), да и предварительную работу провести нужно. Так что на следующий день после завтрака занялся накопившимися к концу года документами и отчётами, а ближе к одиннадцати, получив звонок на квартирный телефон, направился на заранее запрошенную встречу с графом Сосновичем. Надо сказать, что канцелярия Евгения Борисовича меня долгим ожиданием не мариновала, пауза между запросом и приглашением оказалась близка к минимальной

Стиль разговора, который задал хозяин города, можно назвать непринуждённо-деловым. То есть, совсем уж светской беседы для разминки не предполагалось, как и перехода на уровень, когда интересуются здоровьем тётушки, условно говоря. Но и полного официоза вида «доложите цель вашего визита» тоже не имелось и в помине. Мельком поинтересовавшись успехами в учёбе, которые вряд ли его интересовали, скорее это был знак, что он помнит — где я и чем занимаюсь, граф посвятил пару минут комплиментам переделке его автомобиля и спросил о дальнейших творческих планах. Ну, подводка к нужной теме получилась не худшая, начнём.

— Собственно, я примерно за тем и пришёл. Для начала, хотел бы уточнить, что моё желание сделать городу свой подарок — оно вызвано не тщеславием или желанием как-то выделиться. Просто в свете планируемых изменений в статусе, о которых вы в курсе, подумал, что лет через пять…

Граф, который всё это время с лёгкой полуулыбкой качал головой, жестом остановил меня и продолжил:

— Жители города начнут задавать вопросы, почему, мол, остальные бароны сделали подарок городу, а Рысюхин — нет? Может, он нас не уважает?

— Вот именно! Не сомневался в вашей способности просчитывать ситуацию на перспективу, но тем не менее рад, что не придётся объяснять свою позицию. Люди забудут, что было раньше, а прослыть жадным снобом — не лучший старт в новом качестве.

— А я, в свою очередь, приятно удивлён, что и вы, Юра, умеете думать о будущем. Даже если это подсказка более опытных старших товарищей — в молодости немногие могут слушать советы о том, что будет лет через пять. Порадовали, честно. Тем более, что в собрании были разные варианты причин вашего поступка, в том числе некоторые предполагали и возможность того что вам, уж простите, не то статус главы рода, не то доступ к деньгам в голову ударили. Рад буду аргументированно пресечь подобные разговоры.

«А ведь это намёк и лёгкая угроза — мол, затеешь быть слишком самостоятельным и не