— Итак, приступим. Попрошу инспектора Флеминга, который с самого начала был занят этим делом, рассказать нам всем о нем.

— Значит, так, — инспектор поднялся со своего места, обтер платком взопревшую лысину, пригладил светло-рыжие усы.

Финк отлично знал Освальда Артура Флеминга. Офицер запаса, прошедший войну, в прошлом неплохой военный журналист. В полиции Флеминг просто делал то, что от него требовалось, спокойно и добросовестно, как его отец фермер пахал землю каждый день, без отлучек и отговорок в одно и то же время, так и он приступал к своим скучным обязанностям, даже не пытаясь угнаться за такими профессионалами, как Нарракот или Финк. Освальд Артур Флеминг не хватал звезд с неба и, по мнению Финка, был человеком весьма средних способностей, при полном отсутствии амбиций. Его невозможно было представить начальником полиции или старшим инспектором, но зато он честно работал и никогда не отказывался поучиться чему-нибудь новенькому. Флеминг был вдовцом с двумя детьми и, насколько знал Финк, без каких бы то ни было перспектив на повторный брак.

— Вчера в воскресенье, в шесть часов вечера, в доме начальника нашего полицейского участка должен был состояться семейный обед в честь прибытия его младшей сестры миссис Шарлотты Торнсон, тридцать два года, — начал он. — К столу подали суп из индейки, жареное мясо, несколько видов паштетов, а также последний писк моды — куликовые яйца. Предполагалась сладкая перемена с чаем, но неожиданно миссис Торнсон почувствовала сонливость, села на стул и уже больше с него не поднялась. Когда на место происшествия прибыли полиция и медики, они застали бездыханную Шарлотту, а также повара и служанку, всех без сознания.

Как уже установил наш эксперт, яд находился в креме для торта, коржи испек повар, а крем изготавливала по собственному рецепту покойная госпожа Торнсон. С утра она сама надела фартук и пошла на кухню, по ее словам, «творить крем». Известно, что за время приготовления крема она давала пробовать его служанке и повару, кроме того, служанка после облизала венчик для взбивания.

Что же до самой миссис Торнсон, после того как она промазала все коржи кремом, она доела остатки, попросив сварить ей кофе. Об этом сообщила супруга начальника полиции миссис Луиза Рамс. Она пила с Шарлоттой кофе, но от крема отказалась, так как не хотела портить себе аппетит перед обедом. Кроме того, она не любит сладкое. Полагаю, это ее спасло.

Согласно рецепту, торт должен был постоять несколько часов в холодильнике, но яд подействовал раньше. В противном случае… — Флеминг сокрушенно помотал головой.

— Удалось ли узнать, каким именно ядом была отравлена миссис Торнсон? — спросил Финк.

— Мышьяк, — полицейский врач вздохнул. — Обыкновенный мышьяк. Ничего оригинального. Правда, доза, подсыпанная в торт, была, прямо скажем, немаленькая. Что может свидетельствовать о неопытности отравителя.

— А также о том, что отравитель или отравительница, как понимаете, мы не можем исключать участие в этом деле женщины, решив, что яд аккуратно распределится по всему торту, так что в одном куске доза окажется недостаточной для отравления насмерть, всыпал от щедрот своих, — уточнил Морби.

— Вы полагаете, что он или она желали отравить детей? — не поверила Молли.

Морби кашлянул, делая знак Молли, чтобы та не лезла со своими замечаниями.

— Если допустить, что миссис Рамс не любит сладкого и шеф полностью разделяет ее взгляды… — Фельтон задумался.

— Это вообще ничего не значит, — перебил его Морби. — Из Америки впервые за десять лет приехала любимая сестра, которая собственноручно приготовила торт. Хотите сказать, что кто-нибудь посмеет отказаться и не съест хотя бы крохотный кусочек? Торт не рыба, на которую у некоторых случается аллергия. Да откажись Рудольф попробовать творение Шарлотты, она бы смертельно обиделась на него. Видел я эту Шарлотту еще ребенком — вряд ли она сильно изменилась с годами.

Так что, если бы не смерть самой госпожи Торнсон, полагаю, сейчас бы мы уже говорили о семи трупах. Поэтому оставим вкусовые пристрастия и попытаемся определить, кого именно хотели отравить. Итак, дайте список, у нас есть начальник полиции Рудольф Рамс, 55 лет, его супруга Луиза, 42 года, их дети — Майкл и Руди, 13 и 7 лет. А также ныне покойная Шарлотта Торнсон, 32 года, повар…

Морби вопросительно взглянул на Флеминга, и тот продолжил:

— Повар-итальянец Антонио Гетти, 50 лет и служанка София Галле, 25 лет.

— Спасибо. Я сразу же исключаю из списка детей, у кого найдется достаточно причин уничтожать детей?

Рудольф не передает титул по наследству да и состояние у него… в общем, вряд ли, вряд ли…

Могли ли покушаться на жизнь самого Рудольфа Рамса? Господа, те, кто не работал со мной прежде, поясняю. Я задаю простые вопросы, а вы даете мне на них самые простые ответы. Таким образом мы составляем портрет преступника или, как сейчас, определяем, на кого был нацелен основной удар. Итак, все вы так или иначе знаете своего уважаемого шефа. Кто-то больше, кто-то меньше, но, по крайней мере, понимаете, о ком мы сейчас говорим. Молли не в счет, она мой секретарь.

Все кивнули.

— Обычно убийства совершаются по ряду причин: первая — месть; вторая — корысть; третья — ненависть; согласно четвертой преступник может убить, чтобы остановить свою жертву или чтобы прославиться. Начнем с мести: у Рамса есть враги?

Все молчали.

— Молли, — Морби стрельнул глазами в сторону своей секретарши, которая положила перед собой разлинованный листок бумаги. Финк не видел со своего места, но догадался, что в графе «месть» мисс Стоун поставила решительный минус.

— Вторая причина — «корысть». Рудольф написал завещание?

— Все сотрудники полиции пишут завещание, — включился в разговор Финк. — Насколько я знаю, шеф завещал все свое состояние жене и детям.

— Жене, которая не ест сладкого! — отметил Фельтон. — Она вполне могла остаться в живых, и тогда…

— Погубила бы своих детей, — закончил за него Морби. — Я, конечно, тоже люблю мифы, но, уверяю вас, леди Медея — это весьма редкий, я бы даже сказал, уникальный тип женщины-преступницы. Какой смысл вполне благополучной даме травить мужа и детей, дабы потом сидеть в пустых стенах наедине со своим состоянием?

Так что убийство ради завещания в расчет не берем. Не мог ли кто-то еще получить выгоду от смерти начальника полиции? Филипп, Рамс вел какое-нибудь расследование?

— Ничего похожего, — Финк развел руками. — Наш начальник обычно не ведет никаких дел сам. Рамс считает эту должность чисто административной. Он может лично распорядиться, чтобы конкретный инспектор взял на себя то или иное дело, но чаще дело достается тому, на чье дежурство пришлось. Он