Шрифт:
Закладка:
После этого кусок в горло не лезет. Ждет он меня… Зажмуриваюсь, успокаиваю свое внезапно вспыхнувшее раздражение и отодвигаюсь от стола.
Дорогу к кабинету Ника, кажется, я скоро с закрытыми глазами находить буду. Дохожу быстро, стучусь, сразу же открываю дверь и понимаю, что стоило дождаться разрешения.
Посреди кабинета стоит Ник без рубашки. Его практически совершенное тело туго перевязано, но сбоку сквозь все слои бинта просачивается кровь. Присматриваюсь к дракону: лоб покрыт испариной, а руки, которыми он пытается выпустить плетение, дрожат.
Он едва заметно покачивается, и я чисто интуитивно подбегаю к нему, чтобы удержать. Глупо, конечно, разве я смогла бы удержать такую махину от падения? Скорее, сама бы вместе с ним завалилась.
Вижу, что пятно с каждой секундой становится все больше. Ник, сцепив зубы и бросив на меня очень недовольный взгляд, тянется к бинтам, оставленным на столе. Решаю ему помочь и застываю. На столе стоит вчерашний распустившийся цветок.
Глава 22. Наказ лекаря
Я застываю, пристально глядя на сияющие белые лепестки и теряя способность дышать. Это же не может быть… мой цветок? Или может? Я точно помню, как все девушки прятали свои цветы. Могла ли одна из них потерять так же, как я по дороге?
— Выйди, — рычит сквозь зубы дракон и тяжело наваливается на стол. — Тиолла…
Цветок кажется такой мелочью на фоне того, насколько Ник бледный и слабый. В груди черным, противным пятном растекается тревога. Хватаю бинт раньше него, отчего он снова на меня раздраженно смотрит:
— Ты плохо слышишь?
Просто уйти и оставить его в таком состоянии? Ник за кого мне принимает? В голове молниеносно проносятся мысли о том, что можно и нужно сделать, чтобы хоть чем-то облегчить состояние Ника. А когда я понимаю, что он не собирается позволять мне оставаться, иду в лоб…
— Господин Сайланд, я ваша помощница? — спрашиваю я.
Мужчина сжимает челюсти и выдыхает. Это считать согласием?
— Вы вчера распорядились, чтобы я стала вашей тенью и не отходила ни на шаг? — продолжаю я.
Он прищуривается, кажется, понимая, к чему я клоню, но рычать перестает. Волнение чуть-чуть отпускает…
— Отлично. А теперь, будьте добры, присядьте на диван, а то весь пол кровью обляпаете. — Я накидываю на себя его руку и помогаю дойти и сесть.
Интересно, что было бы, если бы я не пришла? И почему он до сих пор не залечил рану? Ведь у драконов прекрасная регенерация, да и магическое плетение решило бы вопрос быстро.
Закатываю рукава и накладываю еще один слой бинтов, туже притягивая их к ране, чтобы замедлить кровотечение. Меня лекарь в нашем замке научил, когда однажды на моих ногах плеть оставила рассеченные раны.
Содрогаюсь от воспоминаний, концентрируюсь на настоящем и на ране Ника.
Он, вытянув ноги, полусидит на диване и пристально рассматривает меня. Я буквально чувствую на себе его сосредоточенный взгляд. От этого я сильнее внутренне напрягаюсь, хмурюсь и закусываю губу, стараясь не сводить с бинтов глаз.
Ник касается моего подбородка и заставляет меня поднять голову, чтобы я все же посмотрела на него. Его большой палец касается моей нижней губы, высвобождая ее из захвата зубов, и слегка надавливает.
Жар приливает к щекам не только потому, что его взгляд темнеет, как небо перед летней грозой, но и от тех мыслей, что проносятся в моей голове.
— Эт-то временная мера, господин Сайланд, — бормочу я, отстраняясь и вставая на ноги. — Если не остановить кровь, может быть совсем плохо. Я пошлю за лекарем и принесу воды.
— Моя тень меня покидает? — ухмыляется он и запрокидывает голову.
— Считайте, что на короткий миг наступил полдень, и тень исчезла, чтобы вскоре вернуться, — отговариваюсь я.
Боги! Что за бред я несу… Будто я… Флиртую? Снова бросаю взгляд на сияющий цветок. Это все из-за него. Надо вести себя скромнее, я тут не в гостях и вообще на правах прислуги.
Возвращаюсь в кабинет и понимаю, что Ник пересел за стол и уже изучает какие-то бумаги. Ставлю перед ним стакан воды:
— Дело дороже собственной жизни? — отпускаю я едкий комментарий, а сама поражаюсь своей наглости.
— Вчера в стычке с нечистью на границе с владениями твоего мужа… — Ник облокачивается на стол рукой со стороны здорового бока. — Погибли несколько патрульных и довольно неплохо обученных солдат. Ничего не хочешь рассказать?
Эта новость ошарашивает меня и в то же время пугает. Мертвые — это по части моего мужа. Краем уха из разговоров я слышала сплетни о том, что клан одарен самим проклятым богом. Но ведь это же просто сплетни, так?
Качаю головой — про нечисть я точно ничего не знаю. Как и про планы своего мужа. Поджимаю губы и комкаю в руках юбку: вот так раз, и вся уверенность как будто исчезла. Стоило только Нику напомнить мне, что он все еще подозревает меня. Хотя я до сих пор не понимаю, чем удостоена столь нечестных обвинений.
Уже открываю рот, чтобы спросить, как в дверь стучат, и на пороге появляется лекарь. Только мазнув по Нику своим пронзительным старческим взглядом, он хмурится и тут же начинает распаковывать свой саквояж.
— Выйди, — твердо говорит Ник.
Но сейчас я замечаю, насколько белой стала его кожа. Это вызывает новый всплеск паники и страха. Надо же срочно что-то делать!
— Не думаю, что моего терпения достаточно, чтобы спорить сейчас с тобой, — Ник чуть наклоняет подбородок и смотрит исподлобья.
Готова кинуться сама менять все бинты, но лекарь кивает мне, подтверждая просьбу выйти. Сжимаю челюсти и на ватных ногах выхожу из кабинета.
Голова полностью занята мыслями о том, что с Ником. А что, если… Если с ним что-то случится? И дело даже не в том, что, как бы я ни страдала от предательства Ника, мое сердце разобьется на мелкие осколки.
Вопрос в
