— Подавите танк огнем! На два часа! — вопил Крул в гарнитуру, отступая в глубь помещения спиной, не отводя ствол винтовки от прорехи в стене. Оказавшись в другой комнате, солдаты попали под пулеметный огонь. Залегли и ползком двигались в самое дальнее — западное — помещение.

— Они окружают, Крул! Нам нужно подкрепление! — объятый паникой, вопил сослуживец.

— Нет, нужно отступить и перегруппироваться, а иначе — будет слишком поздно! — сержант орал на обезумевшего подчиненного, взяв его за ворот. — Картер, собери всех, кто может идти, и приведи сюда… Быстро! — распорядившись, он отдал приказ снайперу занять позицию на втором этаже и обеспечить прикрытие, а сам — принялся вызывать группу, обеспечивающую эвакуацию.

— Стингер… Стингер… Это дельта четыре! Нас окружают! Нужна поддержка с воздуха и эвакуация! — кричал он в радиостанцию батальонной сети, которую по пятам за сержантом таскал худощавый невысокий парень с перебинтованным плечом. В наушнике раздавались помехи, треск и шипение.

— Вызывай штаб, пока не ответят! — приказал он радисту, а сам — занял оборону у стены и принялся стрелять в мелькающие в тумане тени. В комнату занесли двух тяжелораненых солдат, и фельдшер принялся останавливать хлыставшую из артерии кровь. «Быстро! Держи здесь! Прижми…», — давал указания военврач санитару.

Из тумана показались силуэты. Вражеская пехота начала штурм под прикрытием бронемашин. Снова разразилась канонада, и в стену за британцами ударили сотни пуль, подняв пыль.

— Есть связь! — подбежал радист, протягивая гарнитуру.

— Нам нужна эвакуация! Срочно! — бросил Крул.

— Вас понял. Мы не можем подойти к вашей локации. Иначе потеряем и спасательный отряд, так что в полумиле на запад, на территории школы, тебя будет ждать эвакуационный отряд. Даю координаты…

— Запиши! — бросил Крул радисту и отдал гарнитуру. — Значит так, парни. Будем двигаться в сторону школы, которую мы проезжали по пути сюда. Нас там будут ждать. Проверьте боекомплект и убедитесь, что не оставили своих.

— Дерек… Мы отходим. Двигайся к нам, — сержант обратился к снайперу, но тот не ответил.

— Картер, где Дерек? Ты видел его?

— Нет, его нигде нет, а так я собрал всех. Мы продвигаемся из северного крыла здания, скоро будем.

— Хорошо. Ждем вас…

Крул приказал держать оборону и бросился на поиски снайпера.

Помещение второго этажа кардинально отличалось от интерьера дома, изуродованного войной. Здесь был полный порядок. Чистота. Мебель и ковры на стенах. В углу большого зала стоял фонтан, а в центре комнаты был нарисован сложный орнамент, вымощенный мозаикой.

— Подойди… — подобно грому раздался нечеловеческий голос, и наемник, выставив оружие перед собой, медленно продвигался в центр зала. Приблизившись, Крул увидел, что в фонтане вместо воды бежала кровь, а рисунок на полу оказался человеческими останками, разбросанными повсюду. Стены стали черными и мрачными. Появился запах гнили, а впереди разверзлась черная дыра — логово Цаво.

— Время пришло, вожак… Смерть… Она идет… — после слов раздался леденящий кровь хохот, из тьмы на сержанта бросилось жуткое чудовище. Выставив когтистые лапы и оголив клыки, оно напало на наемника, повалив его на землю и вцепившись в череп, оторвало голову…

Крул проснулся посреди ночи в холодном поту. Рядом сидела его жена, уставившись в одну точку. Она едва слышно мычала. «За что, Цаво? За что?», — вожак вскочил с постели, разбросав куски кожи, и бросился из комнаты к своему богу.

Глава двенадцатая

«Борьба за жизнь»

Чудовище находилось в глубине норы и непрерывно ело. Монстр жадно поглощал еще теплую липкую плоть. Зверь жаждал крови и все чего он хотел — это поскорее утолить порабощающую разум потребность — голод. Его глаза привыкли к темноте и теперь он мог рассмотреть очертания норы.

Хозяин логова был свиреп и проворен, он убивал и делал это искусно. Охота была его жизнью, а смерть — частью существования, но существо, скрываемое под шкурой очередной жертвы, хладнокровно разделавшееся с хищником, было куда опаснее охотника. Следуя цели, оно не ведало страха и не испытывало боли. Убийца хозяина норы был безумен, движимый идеями навязанными своей одержимостью, он не мог остановиться даже перед ликом смерти. Ведомый своими иллюзиями, безумец шел до конца.

Сверху раздался металлический лязг. Входная дверь в трюм распахнулась, ударившись о стену. Чудовище, вслушиваясь, замерло. Тяжелые шаги. К яме приближалась жертва. Монстр накинул на плечи шкуру только что освежеванной добычи, взял оружие — заостренный осколок кости — и, крадучись на согнутых ногах, покинул логово.

— Цаво! Великий бог, — проревел человек склонившись над ямой, — мой бог, я хочу видеть тебя! — человек заметил темную, едва различимую во мраке фигуру, шмыгнувшую к нему. — Здравствуй, Великий Цаво, я рад, что ты цел и невредим, — мужчина встал на колени и, уперев руки в пол, наклонился над ямой, — прошу, скажи, хватает ли тебе даров, которые мы приносим тебе? — обратился он к размытому тьмой силуэту. Фигура, осторожно ступая, приблизилась к стене, на которой в ожидании ответа замер вождь. Силуэт, принятый за гиену, вдруг вытянулся, встав на задние конечности, а потом (когда глаза вождя уже привыкли к темноте) принятое за бога Цаво существо стало походить на человека. «Он принимает человеческий облик⁉ Возможно, хочет жить среди нас!» — пришло в голову человеку, и он опустил лежавшую у ямы лестницу, по которой ловко взобралось существо.

— Рад видеть тебя, Цаво!.. Видеть тебя среди нас! Можешь править своим нар… — речь прервал удар в шею. Острие кости пробило плоть насквозь, и бугай опустился на колени. Вождь смотрел на темную фигуру, пока та наносила стремительные удары в область шеи. Теплая кровь хлынула из ран, жизнь стремительно покидала тело жертвы. «Как пожелаешь, Цаво… как по…», здоровяк обмяк и повалился вперед. Тело с глухим звуком ударилось о дно ямы, а зверь, двигаясь в тени, покинул трюм.

Когда головорезы вошли в трюм, обессиленный Олдридж спал. Они открыли