— Мне тоже нравится, — сказала Алиса; взяла со стола пачку сигарет «Лайка», щелчком ловко выбила одну, чиркнула спичкой, закурила.

Все ее движения были четки, по-мужски складны и одновременно небрежны.

Она затянулась, выпустила дым из ноздрей.

— Знаешь, почему мне нравится мой щегол?

Было непонятно, к кому она обращается — к брату или к племяннице.

— Придешь домой, а он поет, вроде меня ждет кто-то…

— Заведи собаку, — сказал Визарин.

— Нет, баста! После Найды никого не хочу…

— Сколько ей было бы сейчас лет?

— Двадцать один.

— Сколько лет живут собаки? — спросила Инна.

— По-разному, племянница, вообще-то собачий предел от двенадцати до, примерно, шестнадцати, не больше…

— Как мало, — сказала Инна грустно.

— Не так уж мало, — заметил Визарин. — Ведь у собак один год за семь.

— Как один год за семь? — не поняла Инна.

— Вот, например, собаке, как тебе, восемь лет, значит, по-нашему, по-человечьему, ей тридцать пять, поняла?

— Нет, — сказала Инна. — Папа, сколько тебе лет?

— Сорок два.

— Сколько же это по-собачьему?

— Давай помножим на семь, получается, сейчас скажу… так, значит, двести девяносто четыре года.

— Каков возраст? — засмеялась Алиса. — Солидный, племянница?

— Да, — сказала Инна. — Очень солидный.

— У вас дома имеется какая-нибудь живность? — спросила Алиса.

Инна кивнула:

— Имеется. Черный кот.

Прошлой зимой Инна принесла домой крохотного черного котенка.

— Это еще что такое? — удивленно спросила Лиля.

Она относилась к животным безразлично, ни хорошо, ни плохо, а так, словно ее нисколько не интересовало, сыты они, здоровы ли или нет. Живут себе, ну и пусть живут, ей они, как она выражалась, до лампочки, лишь бы ее не трогали.

Но Инна пошла в его породу: любила и жалела все живое — собак, кошек, птиц, лошадей. Еще совсем маленькой, бывало, просила отца пойти с нею в зоопарк и там подолгу выстаивала возле каждого вольера, возле каждой клетки.

— Как что такое? — Инну искренне удивил вопрос матери. — Это котенок, разве не видишь?

— А зачем он тебе?

— Он мне очень нужен, — ответила Инна.

— Вот как, — сказала Лиля. — Почему же он так тебе нужен?

— У нашей нянечки кошка принесла пятерых котят, ребята разобрали четырех, а этого, черного, никто не хотел брать. Вот я и взяла, потому что черным котам, все говорят, плохо живется, их почему-то все боятся…

Но Лиле уже наскучило слушать Иннины рассуждения, она устало махнула рукой:

— Ладно, делай как знаешь…

Кота назвали Жучок, он прижился в доме, и даже Лиля, любившая все красивое, благосклонно относилась к нему. Жучок и в самом деле был очень привлекателен — пушистый, зеленоглазый, с острыми стоячими ушками.

— Как ты назвала его, Жучок? — спросила Алиса.

— Жучок. Приезжайте к нам, я вас с ним познакомлю.

Алиса хмыкнула.

— Или хотите, я его к вам привезу? — предложила Инна, она была не по годам сообразительна, сразу же поняла все, что следовало понять. — В следующий раз привезу, хотите?

— Нет, не привози, — сказала Алиса, показав на щегла. — Кошки — существа хищные, как увидят птицу, так уж непременно задумают цапнуть…

— Только не мой Жучок, — горячо вступилась Инна. — Он совсем не хищный.

Алиса взяла новую сигарету, прикурила от старой.

— Мне нравится, племянница, что ты за своих друзей вступаешься, так и следует поступать в жизни…

— Даже если друзья и оказываются не такими, какими ты их себе представляешь, — продолжил Визарин.

— И так бывает, — согласилась Алиса. — Но не всегда. Впрочем, племянница, скажу по правде, думай хуже — не ошибешься!

— А я не хочу хуже думать, — сказала Инна. — Я хочу лучше думать…

Алиса выразительно посмотрела на Визарина:

— Действительно, совсем как наша мама…

— Я же тебе говорил…

— Помнишь, мама всегда говорила о людях хорошее? — спросила, помолчав, Алиса. — Не потому, конечно, что хотела польстить, этого за ней никогда не водилось, а просто старалась отыскать что-то, ну хотя бы что-то самое маленькое, но хорошее, ясное…

Визарин усмехнулся:

— Я вспомнил, она про Мазо, отъявленного и закоренелого спекулянта, говорила: «Да нет, он неплохой, он способен и на хорошие поступки».

— Ее спрашивают: «А кто вам говорил, что он способен на хорошие поступки?» Она отвечает: «Он сам. Не могу же я не верить ему…»

Алиса погасила сигарету и почти сразу закурила новую.

— Ты чересчур много куришь, — заметил Визарин.

— Теперь буду меньше, — пообещала Алиса. — Видишь ли, для нас, людей одиноких, сигарета — лучший собеседник, советчик, товарищ, называй как тебе угодно, разве не так?

— Должно быть, в известной степени ты права.

— В любой степени я права. Но теперь у меня появился щегол…

— Новый собеседник?

— Ну, я бы не сказала, что собеседник, просто ему вреден табачный дым…

Всю дорогу Инна говорила о тете Алисе. Почему она ее раньше не знала? Почему она у них не бывает? С кем она живет, кроме щегла? Что делает?

— Она тебе понравилась? — спросил Визарин.

— Да. Очень. А почему она такая… — Инна замялась. — Почему она такая некрасивая?

— Ну уж этого я тебе не скажу. Такой уродилась.

— Она твоя родная сестра?

— Самая что ни на есть.

— Ты, папа, красивый.

— Какой я красивый, уже старый, лысый…

— Красивый, — повторила Инна. — А тетя Алиса на тебя не похожа, она страшная, но хорошая. Верно, папа, она хорошая?

— Да, она хорошая, лучше меня.

— Лучше тебя?

Инна широко раскрыла золотисто-карие глаза. Затрясла своим бантом.

— Это ты, папа, брось! Лучше тебя никого нет!

Они уже сошли с троллейбуса и двигались к своей даче.

Услышав эти слова, Визарин остановился, серьезно, почти строго, как равный равного, спросил дочку:

— Ты что, и в самом деле так думаешь?

— Да, папа, — ответила Инна. — И в самом деле так думаю.

Глянула на него своими ясными, ничего не таящими глазами, подняла с земли какой-то прутик, высоко подкинула, его вверх, потом со всех ног помчалась домой.

Он смотрел ей вслед и думал о том, как хорошо бы остаться для нее на всю ее жизнь самым хорошим. Как это она сказала: «Лучше тебя нет никого…»

Лишь бы не обмануть ее веру, лишь бы не предать, не упасть в ее глазах…

Как он и ожидал, Алиса полюбила племянницу. Когда Лиле случалось уезжать, Алиса непременно два-три раза в неделю приезжала в Серебряный бор.

Инна тоже бывала у нее. Сперва Визарин скрывал от Лили, что познакомил Инну с теткой и они видятся друг с другом, потом как-то все же признался, уж очень не любил мелкой лжи.

К его удивлению, Лиля не возмутилась, не стала ругать его за то, что снова видится с сестрой и познакомил с нею дочку.

Может быть, в тот самый момент мысли ее были