– Что? Зачем?

– Посмотрю, что с твоей крышей.

– Ключи в сарайке, – отчитываюсь. – Были.

– Неси.

– А вы в этом точно разбираетесь? Не сломаете?

– А ты полагаешь, что тут можно сделать хуже, чем уже есть?

Резонно.

Я отступаю, но, прежде чем развернуться и уйти, предупреждаю:

– Просто, чтобы вы знали – починка крыши не поможет вам от меня избавиться, Михаил.

– Кто бы сомневался, – бурчит этот мужлан. – Я жду, принцесса.

Ждет он! Я два дня “ждала”, и ничего. Не обломалась.

Преодолеваю рыхлую после дождя землю, по самые щиколотки утопая в грязи, приходится все время подбирать полы халата повыше, чтобы не испачкать. А вид сарайки удручает уже издалека. Оторванная крыша валяется посреди огорода, а распахнутая нами с Арчи дверь болтается на одной петле, вот-вот грозя рухнуть окончательно. Ураган был поистине лютый!

Внутри меня тоже не ждет ничего приятного. Раскладушка мокрая настолько, что с нее до сих пор капает на дощатый пол. Все садовые инструменты в беспорядке валяются, а мой любимый розовый чемодан…

– Черт-черт-черт!

Я бросаюсь к нему, падая коленями на пол. Крышка откинута, и все вещи не просто мокрые… они плавают в воде! Разгребая руками в мокрой жиже трусы с бюстгальтерами, докапываюсь до самого дна. С губ срывается стон. Капец! Цепляю пальцами и вытаскиваю… нет, это уже не документы. Это что-то размякшее, поплывшее, слипшееся в один толстый лист. Ни единого шанса на спасение.

Андрей Петрович меня убьет. А потом воскресит и убьет снова. Как чувствовала – нужно было оставить бумаги по приезде в багажнике, а не тащить с собой в сарай! Бестолочь нефартовая.

Интересно, какова вероятность, что в деревне, где люди не знают о бесконтактной оплате, можно найти принтер или факс? Интернет, на худой конец? Может, у Михаила Руслановича найдется?

Найдя ключи, к Михаилу, который по-прежнему пляшет вокруг (игрушечной рядом с ним) моей машины, я возвращаюсь, откровенно повесив нос. Снимаю сигнализацию и, кусая губы, наблюдаю за тем, как мужчина суетится вокруг сломанного подъемного механизма, пытаясь поднять многострадальную крышу. Ворчит:

– Понаберут модных тачек, а потом мучаются. То дороги им плохие, то дождь заливает… Избалованные вы там все в своей Москве. Жизни реальной не вдыхали. Сидите по своим бизнес-центрам, продажники, не то что простой люд…

– Михаил Русланович, – перебиваю сварливую тираду дикаря.

– Перестань меня так называть, Милка, – рычит мужчина.

– Как так?

– Просто Миша. Раздражает твое выканье по отчеству. Чувствую себя стариком.

– Ну, если по факту, то вы и правда старше, – а еще, вполне вероятно, мой будущий начальник. Так что нет, Михаил Русланович. Михаилом Руслановичем вы так и останетесь. Субординацию никто не отменял.

– Сколько тебе лет, принцесса? – подкручивая что-то отверткой, оборачивается дикарь.

Я, кутаясь в халат, максимально пряча оголенные части от пристального взгляда мужчины, признаюсь нехотя:

– Двадцать пять.

– Господи, ребенок еще совсем, – недовольно бурчит мужлан.

– А вам?

– Только не говори, что дед не выдал тебе на меня полное досье.

– Ну-у-у, – переминаюсь я с ноги на ногу, – выдал.

– И чего же такого старик тебе пообещал, что ты в такую глушь поперлась, Милка? Повышение? Или увольнение?

– Ничего! – вру я с честными глазами, хлопая ресницами. – Это была моя инициатива.

– Не просто мелкая, а еще и глупая, – качает головой грубиян. – А если бы я оказался каким-нибудь маньяком уголовником?

– Но не оказались же!

– Откуда ты знаешь? – хмыкает мужлан, поднимаясь на ноги.

– Знаете что, Михаил? – задираю я нос.

– Не знаю, но ты мне сейчас скажешь. Видимо, – подходит ко мне это самоуверенное животное так близко, что приходится задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза, а не на кадык. Подкидывает в руке отвертку и ухмыляется в свою густую бороду.

Очень даже романтичная вокруг обстановка с пригревающим утренним солнышком, шелестом листвы и чирикающими птичками. Ага, могла бы быть. Если бы это неотесанное существо мужского пола не бесило меня уже одним своим фактом существования.

– А вот и скажу! – бурчу я. – Если бы у меня было права голоса, то я ни за что не сделала бы вас генеральным директором огромного холдинга. И считаю, что вы совершенно не подходите на эту роль!

– Ты знаешь меня два часа.

– Два дня, вообще-то! Да, я бы ни за что не доверила вам бизнес. Но Андрей Петрович хочет видеть вас и возлагает на вас большие надежды, а раз так, то я обязана доставить вашу дрожайшую персону в Москву. Любыми доступными мне способами!

– Надо же. Это что, угроза, принцесса? Подсыплешь мне снотворное и закинешь в багажник своей красной туфельки?

– Боюсь, мой багажник такое… – морщусь, – тело не вместит. Но идея со снотворным мне нравится, – улыбаюсь. – Советую впредь чаще оглядываться.

Мы с дикарем переглядываемся и… начинаем хохотать. Неожиданно даже для нас двоих поймав одну, какую-то космическую, волну. Интересно, это я в деревне начинаю потихоньку дичать, или Мишаня-тракторист очеловечивается?

– Бойкие у деда сотрудники. Прям даже завидую, – проходит к водительскому сиденью Михаил, щелкая на кнопку подъемника. И, о чудо, крыша с тихим жужжанием едет вверх. – Готово.

– Вау. А вы не совсем безнадежны!

– Это комплимент?

– Констатация факта. Боюсь, умение работать отверткой мало пригодится в управлении бизнес-механизмами.

– Что ж, буду считать, что да, – кивает Румянцев, разворачиваясь и широким шагом топая в сторону дома. – Я сейчас уйду на ферму, а вы…, – хмык, – дети, попытаетесь не разнести мой дом. Очень надеюсь, что к сегодняшнему моему возвращению крыша останется на месте.

– Я же не виновата, что у вас тут такие ураганы. Слушайте, Михаил, – семеню за мужчиной по пятам, – мне срочно нужно связаться с офисом.

– Сочувствую.

– Здесь есть интернет?

– Таких зверей не держим, – бросает дикарь, поднимаясь по ступенькам на второй этаж. Я за ним. Лихо перемахивая через одну.

– Ну, а связь хотя бы есть?

– Разумеется, – хмыкает Мишаня

– Отлично! – хлопаю я в ладоши. – Где?

– По трассе Самара-Москва. Езжай домой, принцесса.

– Михаил! – топаю ножкой в пороге хозяйской спальни. – Я никуда без вас не уеду, даже не пытайтесь.

– Тогда ничем не могу