под игом внешних сил, т.е. под принуждением, осуществляемым каждым отдельным его органом (полиция, армия, репрессивные элементы в каждой производственной единице: всё является капиталистическим производством) и внутренним давлением, всё более интимным приятием представлений капитала на личном уровне.

Только всё человечество может восстать против угнетения капитала (противоречие заключается в том, что именно это человечество способствовало производству капитала). Столкновение с капиталом может произойти только если человечество революционизируется. Это произойдёт не благодаря объединённому фронту всех представителей сегодняшнего человечества (того, что называется пролетариат и средние классы  и т.д.), потому что это означало бы приковывать всех революционеров к уровню классовой борьбы прошлого. Сегодня люди должны преодолеть свои старые представления и не воспринимать больше друг друга в соответствии с классовыми схемами, а осознавать своё общее состояние: состояние рабов капитала и через это понимание отыскивать время и место своего освобождения. Объединение человечества не может больше происходить лишь благодаря борьбе между двумя элементами, людьми с одной стороны (раньше говорили пролетариями) и капиталистическим государством (известным раньше как правящий класс) с другой, но оно должно происходить во всех нас, потому что все мы были капитализированы в различной степени. Если борьба утратит свой манихейский и милленаристский характер, она всё ещё будет необходимой, становясь всё более жёсткой и яростной. Революция станет возможной только если будет происходить производство революционеров. Быть революционером сегодня значит быть уже не человеком прошлого, но существовать в состоянии возможностей самого общества. В настоящее время над ним господствует полюс капитала, коммунистический полюс слишком слаб для того, чтобы существовало противостояние, разделяющее это общество на два лагеря, но с того момента как движение автономизации человека по отношению к капиталу, а значит по отношению к государству (которое рассматривается в соответствии с его характеристиками), приобретёт некоторую глубину, общество также будет поляризоваться по отношению к коммунизму вплоть до того момента, когда напряжение станет слишком сильным и произойдёт взрыв революции. Революция больше не обладает непосредственной задачей выстраивать государство, даже переходное. Не может больше быть диктатуры пролетариата, потому что он растворился в социальном целом, в любом случае, он может одержать триумф только отрицая себя. Целью является формирование новой общности. В апреле 1917-го Ленин стремился к реализации государства, которое бы уже не было государством: государства-коммуны. Теперь ситуация созрела для появления общности, способной установить свою диктатуру в целях уничтожения капитала и его предпосылок.

Так, если у пролетариата в России была романтическая задача, как Бордига говорил в 1953-м (Кибальчич утверждал это в 1881-м), а в 1968-м мы написали, что "пролетариату больше не нужно выполнять свою романтическую задачу, но лишь свою человеческую роль", надо показать, как это может быть реализовано. Ясно, что это выходит за пределы исследования русской революции, но следует также указать, что в огромной России, теперь в СССР, единственным решением был и остаётся коммунизм потому что, в отличие от Запада, где общество как целое, или, по крайней мере, как его важная часть, было способно наслаждаться благоприятной ситуацией после феодализма, в России произошёл немедленный переход от одного деспотизма к другому (невозможность либерализма и демократии). Борьба русских должна была вновь обнаружить общины и то, что на Западе было смутным воспоминанием у них всё ещё оставалось осязаемой реальностью. Проект народников, а также Маркса, сел на мель, и стране был навязан КСП. Однако мы абсолютно убеждены, что этот проект проявится в иной форме, все энергии не могут быть посвящены спасению чего-то из прошлого, они должны быть посвящены созданию будущего. И здесь Запад и СССР неизбежно встретятся снова.

Великая революционная волна, чья кульминация произошла в Париже и Мексике в 1968-м, обошла стороной СССР, и серьёзные эффекты произошли только в тампонных странах. Однако сила этих потрясений была таковой, что в1970-м произошло восстание в Польше, указывая на то, что старая борьба между коммунистической революцией и капиталом всё ещё не закончилась. Кроме того, азиатские страны, напрямую граничащие с линией сброса или удалённые от неё, всё ещё не были приручены. Это означает, что мы должны рассматривать две серии противоречий на мировом уровне, те, которые порождает КСП на самой высшей стадии своего развития, и те, что возникают из невозможности реализовать его господство в регионах с очень сильной общинной составляющей.

Для того чтобы охарактеризовать будущую революцию, надо понять, как осуществляется господство капитала сегодня, особенно на Западе.

Процесс антропоморфоза капитала завершился, в то время как процесс капитализации людей находился в стадии полного развития. Развитие капитала подразумевало пользу (маргинальность и нео-маргинальность), вот почему он может предвидеть поведение людей, в то время как они полностью подчинены законам капитала. Господствуя от имени производительных рабочих (Кейнс и теория полной занятости), он реализует пролетарский правящий класс в мистифицированной форме. Так была реализована программа 1848-го.

Капитал извратил всю революцию, все требования были приняты и лишены субстанции, общинное движение в СССР, утопическое движение в США и Израиле (нельзя забывать, что эта страна могла быть создана только после поражения пролетариата, евреи освободились как евреи, а не как люди, произошло уничтожение коммунитарного проекта Бунда, потом проекта Борохова, даже если оба эти проекта были менее радикальны, чем проекты 1848-го), даже упразднение труда стали теперь утопией капитала, потому что они сделали бы людей более поверхностными, лишив этих людей их собственной деятельности. Схожим образом желание создать новые отношения между мужчинами и женщинами превратилось в сексуальную эмансипацию и, как всегда в буржуазно-капиталистическом обществе, мужчина и женщина освободились не как мужчина и женщина, но как два пола, что сделало возможной коммерциализацию всех эмоциональных и сексуальных отношений.

Но капитал не удовлетворяется поглощением и преобразованием всего человеческого прошлого, бессознательное людей становится меркантильным кормом, обсуждаемым различными акулами психоанализа. Капитал хочет колонизировать будущее вида и лишить его любой возможности иного развития, заперев его в жёсткую клетку тотально программируемой повседневной жизни, достигая таким образом, абсолютного господства над человеком.

Революционные движения всё ещё держатся прошлого (слово революционный – это лишь стилистическая уступка здесь) и способствуют омоложению капитала (триумф идеологий третьего мира). Они не могут сделать скачок или осознать и принять разрыв, как нарушение продолжительности, потому что прошлое висит кошмаром на сознании живых людей. В настоящее время можно увидеть маятник истории в движении, подъём революционных движений, репрессии, застой этих движений, взлёт капитала, по крайней мере, американского капитала, в течение этого периода, затем ещё один подъём и т.д... США и СССР пытаются извлечь выгоду из этих колебаний, как это можно видеть в Латинской Америке, но движение, которое каждый раз пытается противостоять существующему порядку, натыкается