– С меня достаточно, Лизабет, – вышла из себя Сигрид. – Тысяча волков! По-твоему, мы воображаем опасность, коей нет? Один за одним ломаются артефакты, и будь у нас хоть малейшая возможность их починить, непременно воспользовались бы ею. Но для этого мы должны доверять драконам хоть немного. Какие еще нужны доказательства?

Андерс заморгал. Что? Драконы как-то связаны с починкой артефактов? Он не понял, как сказанное вяжется с тем, что женщина утверждала до этого, но руку тянуть не стал, осознавая не самый подходящий момент.

Лизабет пристально посмотрела на Даму из рода Фурстульф, а потом сказала очень тихо, но твердо, так и не отведя глаз:

– Дело во власти.

– Во власти? – Сигрид начала закипать от злости.

– Глава города не управляет Холбардом, – спокойным, вкрадчивым тоном сказала девочка. Она понимала, что уже навлекла на себя неприятности, но все же продолжала говорить. – Парламент в делах управления Волленом тоже почти не участвует. Всем управляем мы, потому что люди боятся драконов и нуждаются в нашей защите.

– И мы их защитим! – взорвалась Сигрид, оскалив зубы, как рассерженный волк. – Потому что мы с этим лучше справляемся. Вон из класса. Я поговорю с тобой позже, – взметнула руку профессор, указав на дверь.

В комнате стояла мертвая тишина, никто не шелохнулся, а Лизабет медленно поднялась с места, упрямо сжав челюсти. Почти отшельница… Но потом Андерс понял, что это слово не годится. Почти сирота – так вернее. Он и раньше видел, как улыбку девочки сменяет серьезное выражение, однако сейчас на ее лице, кроме серьезности, было что-то еще.

Шаги Лизабет гулко раздавались в безмолвном классе. Она подошла к двери, вышла и закрыла ее за собой.

Тишина повисела еще немного, а потом Сигрид продолжила урок.

– Итак, – осуждающим тоном заговорила женщина, – у вас не должно быть никаких сомнений в том, что драконы, шпионящие в Холбарде, а может, и за его пределами, делают это не ради того, чтобы присоединиться к нам во время празднования окончания года и обменяться подарками. Когда вы были еще младенцами, мы сражались с этими тварями за Холбард. Наши воины отдали жизни за то, чтобы спасти город от пламени драконов, и некоторые из вас знают, – она выразительно посмотрела на Андерса, которому стало неловко, – что наши личные потери ничем не измерить.

По классу пронесся одобрительный шепот: никто не хотел, чтобы его выставили за дверь.

– Предательство стаи карается смертью для взрослого и изгнанием из наших рядов для ученика, – продолжала Сигрид. – И хоть у меня нет сомнений в верности Лизабет, ее мягкость по отношению к драконам непростительна и недопустима. А теперь продолжим урок и обсудим, какими способами можно определить, за какое время отряд Волчьей стражи достигнет пункта назначения.

По команде профессора дети встали с мест, прошли к ее столу и сгрудились вокруг. Они все еще чувствовали себя скованно и стеснялись говорить, но постепенно, по мере того как ребята разбирались с лежавшим на столе артефактом, напряжение начало рассеиваться.

Он представлял собой большую металлическую пластину, по краям которой был выгравирован узор в виде переплетений, а вверху находился окруженный рунами компас. На остальную часть пластины была нанесена карта Воллена – остров изображался в мельчайших подробностях: от отдаленных Западных гор в верхнем левом углу до Обрывистых гор, обрамляющих страну справа, и Ледяных пиков, лежащих в средней части. Андерс рассмотрел высокие стены Холбарда с уходящими к западу фермерскими полями. Остров пересекали вьющиеся ленты рек, а побережье разрезал причудливый, напоминающий края снежинки рисунок.

– Чтобы привести карту в действие, нам нужны вот эти два отметчика. – Сигрид показала ученикам два небольших металлических диска у нее в руках. – Один мы помещаем в то место, где находимся, а другой – куда хотим дойти. Цифры, которые появятся вот в этом углу, – она ткнула в карту, – укажут, за сколько часов такой путь преодолеет пеший человек, волк или запряженная лошадьми повозка.

– В случае с повозкой расчеты приблизительные, – добавила профессор с саркастической ухмылкой, что не вязалось с ее обычной резкостью. «Сначала сорвалась на Лизабет, а теперь пытается делать вид, что добренькая», – подумал Андерс, которого деланная улыбка женщины ничуть не успокоила. А Сигрид продолжала: – Часто скорость зависит от характеристик запряженной в повозку лошади. Тем не менее их польза, как вы увидите в дальнейшем, окупает это неудобство.

Ребята постепенно начали переговариваться друг с другом, жизнь в классе вернулась в прежнее русло, однако Андерс до конца урока так и не проронил ни слова. У него из головы не выходило сказанное Сигрид: «За предательство стаи – смерть или изгнание».

Ставки в игре, которую мальчик затеял, были высоки. А вот выиграет ли он – в этом были большие сомнения.

За обедом среди жужжащего роя учеников молчал не только Андерс: Закари и Виктория тоже притихли. Наверное, как и он, гадали, где сейчас Лизабет, ведь в столовой девочка так и не показалась.

Как всегда, Андерс наложил себе полную тарелку. На этот раз жаренное с овощами мясо, приправленное остренькой чилой, от которой покалывало на языке.

– Да разве же это заправка, никакой остроты, – сказал Дэт. – В наших краях такое только младенцы едят.

Мальчик узнал, что Дэт приехал из-за моря, из Моситалы. Он рассказал о том, что в его стране, как и на Воллене, есть равнины и горы, только солнце греет гораздо жарче. Где-то у них только иссушенная земля и засохшая трава, а где-то – пышущие сочной зеленью джунгли. Его послушать, так в сравнении с Волленом солнце у них почти не заходило.

– Наши элементалы совсем не такие, как здесь, – говорил Дэт. – У нас другие животные и другие стихии. Когда мне исполнилось двенадцать лет, я заболел. Никто из родственников не припоминал, чтобы у нас в роду были громовые львы, но меня все равно отправили на церемонию Испытания, потому что болезнь у меня была точь-в-точь как у не превратившихся вовремя детей.

– Ясное дело, это не помогло. Потом тетя вспомнила, что моя прабабушка была родом с Воллена. Родителям ничего не оставалось, как посадить меня на корабль и привезти сюда. И все получилось: коснувшись посоха Хадды, я обратился.

– Твоя прабабушка? – недоверчиво повторил Матео. – Волчья кровь была только у нее, а ты все равно смог перевоплотиться?

– Как видишь, – ответил Дэт. – Неважно, сколько волков было в роду, достаточно даже одного, чтобы эти искорки вспыхнули. Но превратишься ты или нет, это уже как повезет.

Андерс сделал вид, что занят едой, а сам задумался. Значит, кто-то из его предков был волком. Но что толку ему от этих знаний, если это было поколение назад и волком были деды или прадеды? Так он все равно не узнает, кто такой.

Отправляя в рот насаженные на вилку овощи, Дэт вздохнул:

– Хоть от стаи я теперь никуда, по теплу наших краев все равно скучаю.