Шрифт:
Закладка:
«Это шахта! – пришла ему в голову вполне здравая мысль. – Та самая, в которой раньше велась добыча изумрудов. Вполне возможно, что теперь здесь же прячется взвод старшего лейтенанта Рыбакова, и орудует банда контрабандистов.
Наверное, это выглядит странно. Однако я, совсем недавно еще практически полностью уверенный в вине старшего лейтенанта и готовый говорить с ним предельно жестко, сейчас чувствую облегчение оттого, что взвод военной разведки под командованием того же самого человека может находиться где-то рядом.
Ведь именно о таких шахтах шла речь в кабинете командира бригады спецназа военной разведки полковника Костахвостова. Именно о них, заброшенных в незапамятные времена, и о терриконе, расположенном рядом с ними, рассказывал нам командир батальона подполковник Лысяков.
Теперь мне кажется, что этот разговор был очень давно. Я даже почти забыл его, он вроде бы происходил только вчера».
Старший следователь по особо важным делам подполковник юстиции Соколовский подумал, что никак не мог проваляться без сознания несколько суток. Это было невероятно даже после того жесточайшего угощения, которое он получил в затылок.
В боксе такой удар иногда называют кроличьим или заячьим. Он наносится по затылку и запрещен не только в современном боксе, но и в других видах боевых единоборств, поскольку прежде часто приводил даже к смерти спортсмена, получившего его.
Сам этот термин произошел от охотников. При стрельбе по убегающему зайцу они обычно перебивают ему дробью задние лапы. После этого охотник наступает ногой на раненого зверька и с силой бьет его прикладом по затылку. Отсюда и название.
Все, что было с ним раньше, теперь как-то ушло в сторону, сместилось. Да, обычно так и бывает. Какие-то новые события отодвигают прочь прежние, делают их далекими и полузабытыми.
В ходе спуска подполковник несколько раз чувствовал, как его тело попадало в боковой поток воздуха и начинало то раскачиваться, то раскручиваться. Это подтвердило его мысль о шахте. Похоже было на то, что какие-то люди сейчас опускали старшего следователя на самый нижний уровень, откуда выбраться без посторонней помощи было совершенно не реально. Для того они, видимо, это и делали, чтобы он там и оставался.
Сан Саныч начал прислушиваться к голосам. Теперь уже ему казалось, что они доносятся и сверху, и снизу. Скорее всего, так оно было. Ведь кто-то спускал его, а кто-то должен был и принимать.
Да и не одного его, видимо, эти люди точно так же спускали в пресловутую шахту. Ведь майор Соловьев пропал. С ним наверняка произошло что-то похожее. Исчез он раньше, попал в неприятное положение пленника в чьих-то руках прежде Соколовского. Следовательно, и в шахту ему довелось угодить какое-то время назад.
Голоса внизу стали хорошо различимы. Теперь Сан Саныч улавливал даже характерное потрескивание. Значит, там, как, видимо, и вверху какие-то люди пользовались переговорными устройствами.
– Эй, там! Ну-ка, быстро принимайте этого типа, – услышал Соколовский командный голос. – Он сейчас должен быть еще в отключке. Здорово его Гоша шандарахнул. Не пожалел сил! – Этот человек усмехнулся без всякой жалости.
«Не пожалел сил этот Гоша, – подумал подполковник юстиции и легко запомнил имя того негодяя, который его так сильно ударил. – Будет с кого спросить, когда время подойдет. В том, что это случится, я уверен. Ведь не будут же эти деятели держать нас здесь вечно».
Чьи-то жесткие, сильные и жилистые руки приняли старшего следователя и отстегнули ремень. Тут же два человека подняли его и куда-то понесли. Они неплохо ориентировались в кромешной темноте, иногда тихо переговаривались между собой не по-русски.
Соколовский тут же вспомнил, что в кабинете полковника Костахвостова шел разговор о китайцах, которых главари этой банды насильно заставляют в шахтах работать, но речь этого народа Соколовский представлял себе совсем иначе.
Носильщики довольно аккуратно посадили подполковника юстиции на каменный пол подземного хода, прислонили спиной к стене.
Тут же загорелся луч фонарика, качнулся, приблизился и ударил в глаза Сан Саныча, только-только открывшиеся полностью. Они сразу закрылись сами по себе, от света, такого чуждого здесь, что он казался ненужным. Фонарик погас, словно Соколовский попросил его об этом.
Тот же командный голос, принадлежащий, видимо, человеку с фонариком, сказал в переговорное устройство, снова захрипевшее:
– Подождите, не поднимайте, я сейчас пристегнусь. Меня заберете.
Ответ на это оказался слегка насмешливым и прозвучал куда громче, чем треск эфира:
– Не торопись, Василек. Тебе еще тридцать пять минут дежурить. Мы тебя поднимем, когда твой сменщик появится. Владимирский не зря время каждому определил.
– А ты, Леха, не много не себя берешь, чтобы за Влада решать? Родственничек хренов!
– Беру столько, сколько мне позволяют взять. Я бы и от большего не отказался, но пока никто не предлагает. А ты, Василек, сиди внизу и жди. А то я ведь и сбросить тебя могу или до утра повесить на середине этого колодца. Скажу, машину заело, да и весь базар. Сам ее заклиню.
Василек предпочел не вступать в дальнейший спор и промолчал. Он представил, похоже, как падает в шахту, и решил держать язык за зубами.
Старшим следователем по особо важным делам никто почему-то пока не интересовался. Его даже обижало такое отношение к себе. Он привык считать себя значимой фигурой, а тут все происходило не совсем так, как ему думалось.
Сан Саныч начал размышлять. Он уже понял, что попал в руки вовсе не к бойцам взвода старшего лейтенанта Рыбакова, хотя сначала, как только в сознание начал приходить, такая мысль в его голове и промелькнула. Тогда же подполковник юстиции подумал, что сейчас эти вот спецназовцы военной разведки все выяснят, извинятся перед ним и отпустят на все четыре стороны.
Может быть, чтобы вину за удар загладить, они даже машину из бригады вызовут. Например, тот же самый бронеавтомобиль «Тигр» с пулеметом на крыше, скорее всего, дистанционно управляемым, потому как он не имел никакой защиты для стрелка ни спереди, ни сзади, ни с боков.
Но теперь, уже находясь, видимо, на нижнем горизонте, подполковник подумал, что его, скорее всего, захватили те самые люди, которые добывали здесь изумруды. Именно на них должен был обратить особое внимание старший лейтенант Рыбаков, да и все прочие спецназовцы. Репутация этого офицера вполне позволяла Сан Санычу надеяться на то, что он обязательно найдет этих парней, которые балуются с контрабандой изумрудами, поможет ему и майору Соловьеву освободиться. Как, впрочем, и всем остальным людям, удерживаемым здесь силой.
«Была у меня какая-то надежда на то, что майор
