Лешего надо плотно посадить по этому делу, а остальное будем вменять ему потихоньку, когда он надежно будет сидеть в тюрьме. Кстати, где подруга Лешего и рабочие?

– Я вызвал дежурного отдела, все они в камере, вынес постановление о задержании всех на трое суток.

– Прекрасно! Как прошел их допрос?

– Сварщик дал хорошие показания, все описал до мелочей, а подруга Глаша – баба отмороженная: полное отрицание всего. Чую, она при делах.

– При делах, при делах! – воскликнул Чижов. – Даже Леший сам проговорился. Надо эту стерву дожать до конца.

– Давайте дожимайте, – безнадежно махнул рукой следователь. – По-моему, это бесполезное занятие. Она совершенно конченая…

– Попытка не пытка, – проронил сыщик. – Леший в коридоре под охраной моих оперов. Завести?

– Давай. Найдите мне адвоката Карташову, она несколько раз мне звонила, а теперь пропала, – попросил следователь сыщиков.

Допрос длился до поздней ночи. Когда следователь распорядился увести Лешего в изолятор, оперативники собрались у него в кабинете.

– Трудный человек этот Леший, – посетовал следователь. – Все так замутил, замудрил, одни признания исключаются другими, много противоречий – еле закончили допрос. Думаю, когда он сядет в тюрьму, начнет отказываться от своих показаний, поэтому вам, операм, придется работать и доказывать другие его преступления. Если дело отправим в суд по одному только Андрейченко, он может отскочить, тем более имея такие связи в судах. Кстати, после допроса Леший шепотом спросил у Карташовой, знает ли Бедова о его аресте. Карташова подмигнула ему, мол, все нормально. Все это я видел и слышал, заполняя протокол – слух и боковое зрение у меня развиты преотличнейше.

– Но, кроме его показаний, будут же результаты экспертизы по краске, следам, протектору автомашины, показания сварщика, – Чижов на пальцах перечислил имеющиеся доказательства. – Еще что-нибудь найдем…

– Все это будет. Уверен, что результаты экспертизы будут работать против Лешего. И показания сварщика, – Олейник потряс протоколом. – Но ты же знаешь наши суды… Одним словом, надо работать дальше.

В это время в кабинет заглянула женщина, следователь поинтересовался у нее:

– Вам кого?

– Меня направили к Олейнику.

– Это я.

Женщина шагнула в кабинет:

– Я жена Андрейченко. Только прибыла в Якутск из Нерюнгри и сразу к вам.

– Присаживайтесь.

Олейник пододвинул к женщине стул и обратился к оперативникам:

– Все, идите, работайте, а я допрошу гражданку.

Перед тем как выйти из кабинета, Чижов спросил у женщины:

– У Александра, кроме вас, родственники были?

– Да, отец на Украине. Он уже купил билет, завтра днем будет в Якутске.

– А сколько лет отцу-то? – недоуменно спросил оперативник. – Такие перелеты для пожилого…

– Семьдесят четыре… Он бодрый старик, – всхлипнула женщина.

– Тело мужа повезете на Украину?

– Я об этом не думала… Поговорю с отцом.

На второй день Чижов встретил отца Александра. Оперативник знал, что мужчина будет одет в коричневую куртку и такого же цвета кепку. Увидев его издалека, Чижов отметил про себя, что тот строен и подтянут, выглядит лет на десять моложе своего возраста.

– Василий Петрович?

– Вас прислала Маша? – спросил мужчина, разглядывая сыщика.

– Да. Мария Евгеньевна сейчас занимается похоронами, поэтому я приехал по ее просьбе. Меня зовут Олег Чижов, мы сейчас поедем к следователю, он вас быстро допросит, а потом можете вместе с невесткой решать насущные вопросы.

Старик, ничего не ответив, сел в машину, Чижов разместился рядом и приказал водителю:

– В прокуратуру.

Когда машина выехала и направилась в сторону города, старик глухо спросил:

– Как он умер?

– Невестка не рассказывала?

– По телефону сказала, что умер, а как – не объяснила.

– Его убили.

Старик ненадолго замолк, а потом еле слышно спросил:

– Кто?

– Есть тут один коммерсант, Лешим зовут, ваш сын у него работал водителем. Вот этот Леший и убил Александра, – ответил оперативник, отчаянно жалея пожилого человека.

– А как убил?

– Отравил в газовой камере.

– Повторите, я не расслышал! – с дрожью в голосе воскликнул старик. – Как убили сына?!

– Леший отравил его в газовой камере, сооруженной из контейнера.

По телу старика пробежала судорога, он схватился за сердце и простонал:

– Остановите машину!

Когда машина прижалась к обочине, Чижов открыл дверцу, чтобы впустить свежий воздух. Старик дрожащими руками порылся в кармане куртки, достал таблетку, положил в рот. Посидев немного с закрытыми глазами, он тихо проронил:

– А меня же немцы тоже травили в газовой камере… Вы правду мне сказали, что его таким способом убили?

– Вас травили в газовой камере?! – чеканя каждое слово, спросил Чижов, пораженный услышанным. – Как и сына?.. Вернее, сына, как вас?!

– Да, я прошел через газовую камеру, не дотравили тогда фашисты, наши спасли… Меня не смогли убить – достали моего сына! Говоришь, он в камере закончил жизнь? – еще раз переспросил старик опера, до конца не веря его словам.

– Да, в контейнере, из которого соорудили газовую камеру специально для убийства.

– Разве такое возможно сейчас?.. Не думал, что потомки тех фашистов еще живы и продолжают свое черное дело, – недоуменно проговорил старик.

– Я сам был потрясен, когда узнал про это, – тихо проговорил сыщик. – Уму непостижимо, такого у нас никогда не было… Вы были в плену у немцев?

– Да, был, – ответил старик, продолжая держаться за сердце. – Воевал-то я всего четыре дня, но убил немцев столько, сколько некоторые не убили за всю войну. Попал без сознания в плен… А ведь сыну я всегда говорил, что он родился в счастливое время и никогда не увидит газовую камеру. А получилось так же, как со мной… Как зовут этого убийцу?

– Леший. Фамилия такая.

– Знал одного надзирателя в концлагере с такой фамилией – вроде бы сочувствовал нам, но оказался провокатором. Жаль, не удавили гада – убежал с немцами. А семя его гнилого племени взошло здесь, на холодной северной земле.

– Однофамилец, наверное, – проговорил Чижов, впечатленный рассказом старика. – Леших-то много ходит-бродит по миру, среди них хороших людей, думаю, достаточно.

– Для меня они навсегда останутся предателями, – твердо заявил старик и приказал водителю: – Сынок, трогай.

10

Прошло десять дней. Леший был арестован и отправлен в следственный изолятор, его подругу Глашу отпустили за неимением улик, сварщик Сергей Лихов стал основным свидетелем обвинения и исправно посещал следователя.

Чижов перерыл все журналы по учету неопознанных трупов в морге, изучил разыскные дела по фактам обнаружения тел безымянных мужчин.

Оперативнику однажды улыбнулась удача: ему удалось найти сведения об обнаружении трупа Онищенко Мирона на тыльной стороне городского парка у водоема. Личность жертвы была установлена по пальцам, которые успели разбухнуть на весенней полынье. Много трудов приложил эксперт, чтобы снять дактилоскопию с внутренней стороны эпидермиса пальцев. Вскрытие показало, что Онищенко скончался от острой сердечной недостаточности,