Ух… У меня невольно мурашки по коже побежали.

Они оба двигались за гранью доступных обычному человеку скоростей. Мечей просто не было видно — только в тех точках, когда они замирали. А уж звон какой стоял. В мелодию сливался.

На месте эти двое не стояли. Двигались, смещались. Я за Арину гордость испытал. Пусть мой вклад и мизерный, не сравнится с годами подготовки в её клане, но плевать. Эта бешеная девчонка щемила засранца. Он в ход новые и новые ленты пускал, выдавая далеко не маленький запас сил, но она их рубила одну за другой.

В какой-то момент они в клинч вошли, и Арина смогла отбросить тварь. Парень отлетел метров на пять, мягко приземлился на ноги, меч над собой поднял и резко опустил.

Вместе с этим поток темнейшей энергии вперёд устремился. Он должен был смять Арину, но та не растерялась.

Ох… Это уже не обычное фехтование. В ход пошли козыри. Фигура Арины вспыхнула, меч запылал от силы, и она… Исчезла в одном месте и появилась в другом. Прошла весь поток и нанесла обычный боковой удар в бок мертвецу.

Тот успел довернуть меч, но был отброшен вместе с ним.

Да как отброшен. Его буквально размазало и метнуло на выставленные щиты, которые защищали зрителей. Здесь дежурил отряд адептов, занимавшийся безопасностью. До этого они щиты не ставили, но сейчас успели среагировать. Иначе бы без жертв не обошлось.

— Охренеть, — выдал Демьян.

— Я тоже так хочу, — донёсся до меня голос Игорька.

Трибуны взорвались ради такого шоу, я уверен, они сюда и пришли.

А я с трудом унял дрожь. Сам не заметил, как переволновался.

Молодец, Арина. Размазала гада.

* * *

Михаил Голыновский, когда Воцлав подошёл к нему, расплылся в мстительной улыбке.

— Не расстраивайся. Просто надо было трезво оценивать свои силы и не приходить на турнир, раз не можешь справиться с девчонкой, — сказал он злорадно.

Воцлав гневно сверкнул глазами, криво оскалился и отошёл в сторону.

* * *

— Я же говорила, — тщательно отмеренным, скучающим тоном сказала Эмма. — Победитель известен заранее.

— Я… впечатлён, — отмер княжич, который стоял рядом. — В её возрасте это серьёзный уровень. Владимир Геннадьевич воспитал себе дочь под стать.

— Рекомендую обратить на неё внимание, — заговорщицким тоном шепнула Эмма. — Отличная жена будет. Правда, придётся подучиться, — едко заметила она. — Наша барыня не примет того, кто слабее.

— Я…

Княжич открыл рот, зашёлся красными пятнами, смутился и закрыл рот, предпочтя промолчать.

* * *

Четвертая пара меня ничем не впечатлила. Особенно после того, что продемонстрировала Арина. У меня сложилось такое впечатление, что парни это и сами поняли, поэтому даже стараться особо не стали. Все четыре раунда и получаса не заняли. Но всё равно объявили перерыв. Подозреваю, ради ставок.

Я, кстати, предложил Демьяну поставить на Арину. Поставил он или нет, уточнять не стал. Пусть на совести парня останется. Но если ему повезёт, то часть долгов, а может, и все, разом уйдут. Хотя это уже не так критично. Он проверил, эта Клая и правда его долги перекупила. Поэтому, если с ней разобраться, долг будет аннулирован.

Перерыв всего пятнадцать минут, а народу столько, что куда-то пробиться не представляется возможным. Ни в буфет, ни в туалет. Поэтому лично я никуда идти не собирался. Думал, и остальные останутся, но нет. Тамара первой подскочила и пошла на выход. Сделала она это несколько демонстративно. Демьян, бросив пристыженный взгляд почему-то на меня, пошёл за ней. Остальные всё же остались. Игорёк на себя сестёр взял. Из-за чего Петр сидел, пыхтел и, кажется, планировал побить улыбчивого паренька. Причём Игорёк специально пересел по другую сторону от девушек, чтобы Пётр его не достал. И сейчас соловьём заливался, рассказывая, кто и почему победил. Я послушал немного и вынес неутешительный для парня вердикт — балабол.

— А что там у тебя с твоей зазнобой? — спросил я Петра, чтобы разрядить обстановку.

Не то чтобы у меня была цель подсобить Игорьку. Того скорее отгонять надо. Но и сидеть молчать как-то не хотелось.

— Тсс, — выдал он. — Нормально всё.

— Так ты теперь в отношениях?

— Не пали, — взмолился Петя.

— О чем вы там шепчетесь? — спросил громко Игорёк. — Мы тоже послушать хотим!

— Петя не хочет признаваться, что у него девушка появилась, — сдала парня София.

— Стесняется, — добавила Вера.

— А вот домой её приводить не стесняется, — поддержала режим синхронности София.

— Так пойдёт, скоро и женится! — захихикала Вера.

— Предательницы, — пробурчал Пётр.

— Что это за девушка? — удивился Игорёк. — И ты молчал⁈

— Да тебе расскажи, — буркнул Пётр.

Тут же завязался спор, обмен колкостями, и не сказать, что сестры были на стороне Петра. Тот на меня выразительный взгляд бросил, мол, за что я так с ним.

А я и сам удивился. Думал, просто подшучу над парнем, а его вон как заклевали.

Спасло то, что следующая часть турнира началась. Сначала Тамара с Демьяном вернулись. Тамара Игорька прогнала и рядом с девушками села. Опять же, подчёркнуто демонстративно. На Демьяна же смотреть больно было. Даже не знаю, что сказать. С одной стороны, смешно. С другой — это какая-то глупая трагедия. Хана теперь нашему Демьянчику. Тамара та ещё сплетница и при желании его репутацию легко уничтожит.

* * *

Роман Ярославович ко всяким турнирам всегда был равнодушен, не понимая смысла подобных развлечений. Существуют и более высокоинтеллектуальные занятия, нежели те, что основаны на грубой физической силы.

Тем не менее на турнир он поехал. Один. Жена наотрез отказалась, назвав дочь «шантажисткой» и «манипуляторшей», «совсем отбившейся от рук» и «слишком много себе позволяющей». В чем-то она определенно была права, но Роман Ярославович, сидя в ложе для аристократов, думал совсем о другом. Когда же в их семье опять всё пошло куда-то не туда, он потерял связь ещё и с дочкой. Сначала сын сбежал в армию, до последнего скрывая свои намерения. Теперь ещё и Эмма решила взбрыкнуть да пойти на турнир. Осталось дождаться, что выкинет младшенькая, Яна, для полного набора.

О том, чем дочь занимается, мужчина, конечно же, знал, но всерьёз не воспринимал. Занимается и занимается, фигуру поддерживает. Но турниры-то куда?

Первый же бой показал, насколько мужчина сильно ошибался. Когда дочка победила ни кого-то там, а старшего сына рода Голыновских, Роман Ярославович испытал целую гамму чувств. Удивление, растерянность и даже страх. У Горыныча нрав дурной был, мог и обиду затаить из-за проигравшего сына. Маловероятно, конечно, но только этих проблем ещё не хватало.

Когда победу присудили Эмме, зал взорвался аплодисментами. Романа Ярославовича поздравили те аристократы, которые сидели рядом. Что заставило мужчину собраться. Нельзя было демонстрировать окружающим, что произошедшее для него полнейшая неожиданность.

Второй бой прошёл как-то блекло. Пусть там и выступал княжич, но чем-то этот поединок не выделился. Разве что тем, что молодой Иван после боя сразу отошёл к Эмме и о чем-то с ней заговорил. Роману Ярославовичу оставалось лишь вздохнуть, видя эту картину.

Дальше грянул четвёртый бой. Именно что грянул. Что Арина Кузнецова, что польский мечник продемонстрировали тот уровень, которого было сложно ожидать в их возрасте. На их фоне всё остальное выглядело блекло.

Всё бы ничего, Роман Ярославович собирался, раз уж приехал, воспользоваться этой возможностью и пообщаться с другими аристократами. Тем более появился такой хороший повод и дочка отличалась. Только вот всё вышло совсем иначе. Нет, пообщаться-то пришлось. Но не так, как ожидал мужчина.

Его пригласили к князю.

Когда начался перерыв, подошёл слуга и шепнул Роман Ярославовичу, что князь желает с ним поговорить. Отказаться не представлялось возможным. Поднявшись, мужчина спустился вниз, прошёл мимо охраны и поклонился.

— Юрий Дмитриевич, — сказал он, кланяясь. — Господин.

— Садись, Роман Ярославович. Не место и не время для излишнего официоза.

Мужчина сел. Князь был один. Насколько это возможно в условиях нахождения на трибунах. Сидел он на подобие трона. На самом деле в обычном кресле, которое немного выделялось на фоне остальных. Рядом остался только слуга, остальная же свита разошлась кто куда.

— Хорошую дочку ты воспитал, — сказал князь. — Ловко с мечом обращается.

Роману Ярославовичу в этот момент захотелось провалиться под землю. Нормального ответа у него не было.

— Это