всего Герберт любил Бетховена. Он также пробовал играть на органе, и специально для него отец установил дома небольшой инструмент. Гюнтер пристально наблюдал за успехами сына. Если ему казалось, что педагоги, работавшие с Гербертом, недостаточно хороши, он немедля рассчитывал их и приглашал новых. Ежегодно на Пасху Герберт приходил в гимназию, где комиссия из преподавателей оценивала его прогресс. Подготовка к экзамену, во время которого ему нужно было выдать все, что он выучил, была для мальчика «настоящим мучением». Весной 1930 года Герберт наконец закончил обучение, сдав экзамены комиссии в Потсдаме.

Гюнтер Квандт любил своего среднего сына. Но, по его представлениям, Герберт едва ли мог продолжить дело его жизни. Он не возлагал на сына особых надежд и стремился просто обеспечить ему безбедное существование. С этой целью в 1921 году Квандт приобрел обширное поместье (1000 га) Зеверин под Пархимом в Мекленбурге. Управляющим он назначил родственника со стороны первой жены, Вальтера Гранцова, который должен был заботиться о поместье, пока Герберту не исполнится 26 лет и он не сможет взять руководство на себя. В детстве Герберту нравилось бывать в Зеверине, и часто он оставался там неделями. Летом помогал собирать урожай. Он учился ухаживать за лошадьми и пахать плугом.

После смерти Гельмута Квандт стал наблюдать за средним сыном внимательнее. Теперь он ожидал, что Герберт возьмет на себя обязанности, предназначавшиеся старшему брату. Гельмут должен был возглавить промышленную империю Квандтов. «Все, что ждало его в жизни, теперь легло на плечи Герберта, которому в ту пору было 17 лет», – писал отец в своих мемуарах.

Из-за своего недуга Герберт Квандт рос закрытым и несколько закомплексованным ребенком. Однако он не терял надежды когда-нибудь вернуть остроту своих глаз. Как-то Герберт услышал об одном известном глазном специалисте и тут же попросил отца отослать его на лечение. Врач и его ассистент не только улучшили зрение юного пациента, но и помогли ему преодолеть некоторые психологические проблемы. Как позже писал Гюнтер Квандт: «Герберт вновь поверил в себя».

Вскоре Герберту захотелось ходить под парусом. У отца были сомнения, ведь зрение юноши оставалось довольно слабым, однако он дал сыну необходимую сумму. Судоходство стало настоящей страстью Герберта. Гюнтеру, далекому от мира спорта, импонировало то, как сын борется с недугом. «Никто никогда не сопровождал его в этих походах», – писал он с гордостью в своих мемуарах.

Герберт Квандт не предполагал, что смерть старшего брата кардинальным образом изменит его собственную судьбу. Он был убежден в том, что ему предстоит управлять Зеверином – и только. Он знал, что отец купил поместье специально для него и не поскупился на модернизацию. После окончания школы Гюнтер Квандт отправил сына на некоторое время за границу, и Герберт постарался использовать эту возможность с умом. Он провел четыре месяца в Англии, по большей части в Лондоне, и еще четыре месяца – во Франции, полностью сконцентрировавшись на практике иностранных языков.

Юность Герберта Квандта пришлась на времена всеобщего экономического процветания, а начало трудовой жизни совпало с кризисом, который сотряс весь индустриальный мир. Особенно мощно кризис прошелся по Америке. Гюнтер Квандт заметил первые признаки надвигающейся катастрофы еще в 1927-м, когда путешествовал по США. Тогда впервые за 20 лет у местных предприятий возникли сложности со сбытом продукции. Выбор был огромен, и производители автомобилей, радиоприемников и холодильников из кожи вон лезли, чтобы привлечь внимание покупателей.

29 октября 1929 года случился коллапс. Курсы акций на нью-йоркской бирже падали, словно камни на землю. Американцы расплачивались за то, что пристрастились покупать ценные бумаги в кредит. Даже домохозяйки и студенты занимали деньги у банков, чтобы вложить их на бирже. Пока все только покупали акции, дела шли неплохо. Казалось, в стране начался бесконечный экономический подъем. Но на самом деле надувался огромный экономический пузырь. Вскоре курсы акций перестали соответствовать доходности предприятий. Пузырь лопнул, и мировая экономика погрузилась в самый большой кризис за всю историю. Спад в США сказался и на состоянии европейских стран: банкротство биржевых спекулянтов с Уолл-стрит привело к тому, что в период с 1929 по 1932 год мировая промышленность сократилась более чем на треть.

До кризиса концерн AFA процветал. С того момента, как Гюнтер Квандт стал вести дела, предприятие постоянно росло. Спад в мировой экономике прежде всего привел к снижению количества заказов на большие аккумуляторные блоки. Отчасти AFA удалось выровнять ситуацию благодаря тому, что спрос на автомобильные аккумуляторы возрос. Кроме того, Квандт предложил концерну программу рационализации, включавшую, в частности, сокращение рабочих мест и отдела сбыта и аппарата управления. В других его компаниях – Berlin-Karlsruher Industriewerken и Durener Metallwerken – также начались масштабные увольнения.

Гюнтер Квандт использовал кризис, чтобы увеличить свою долю в AFA, однако скрыть это от коллег-акционеров ему не удалось. В первой половине 1930 года курс акций AFA поднялся примерно на 40 %. Ходили слухи о слиянии концерна с AEG, однако в компании их опровергали. О том, почему растет курс акций, представители AFA молчали. Они, наоборот, заявили, что из-за сложной ситуации на автомобильном рынке, популяризации сетевых радиоприемников, а также мирового финансового кризиса аккумуляторный бизнес находится в упадке. Тогда множество миноритарных акционеров поспешили продать свои ценные бумаги. К их удивлению, вскоре AFA объявила о дополнительных выплатах по дивидендам из резервов, накопленных со времен получения компенсации за военные убытки. Знал об этих резервах лишь узкий круг посвященных. А еще через некоторое время бывшие владельцы акций узнали о том, что AFA тайно наладила успешное производство сухих аккумуляторов. Журнал Magazin der Wirtschaft разоблачил компанию: «Правление все жалуется, и жалуется, и выпихивает акционеров всеми правдами и неправдами. А между тем у компании не только есть резерв в размере 1,5 миллиона рейхсмарок, о котором никто не знал, так она еще и развернула новое большое производство целых четыре года назад. Если AFA и была в кризисе, то уже давно с ним справилась».

Даже если бы AFA не справилась, огромное состояние Гюнтера Квандта позволило бы ему и его семье жить по-прежнему, несмотря на мировой финансовый коллапс. Собственно, как раз в этот момент Квандт решил отправиться в новое мировое турне. На этот раз он взял в поездку среднего сына – в том числе и для того, чтобы поближе познакомиться с 20-летним молодым человеком, а также оценить его способности. Правда, для Герберта приглашение отца стало, как он позже выразился, «ударом». У него были совсем другие планы. В 1930 году на острове Нордернай он познакомился с девушкой по имени Урсула Мюнстерманн. Она была дочерью промышленника из Вестфалии, переселившегося в Берлин. Молодые люди