Семья Магды Квандт была не в восторге от ее новой связи. По словам Майсснера, она возражала матери, убеждавшей дочь не терять помощь от бывшего мужа: «Либо нас поглотит коммунизм, либо мы станем национал-социалистами. Если над Берлином будет реять красный флаг, то капитализму придет конец, как и моему доходу от Квандта. Если же к власти придет гитлеровское движение, то я стану первой леди Германии».

За первой встречей Магды Квандт и Адольфа Гитлера наблюдал Отто Вагенер, в то время возглавлявший экономико-политический отдел НСНРП. Она проходила в отеле «Kaiserhof» в Берлине, где Гитлер организовал штаб-квартиру своей партии. Согласно утверждениям Вагенера, Магда Квандт сначала отправила своего сына Гаральда из фойе наверх, в комнаты к Гитлеру. Девятилетний мальчик уже тогда носил униформу гитлерюгенда. Он вошел к фюреру и представился как «самый молодой в Германии приверженец Гитлера». «Кто сшил тебе такую красивую униформу?» – спросил Гитлер. «Моя мама», – ответил мальчик. «И как ты чувствуешь себя в этой униформе?» – «Вдвойне сильнее!»

Гитлер удивился такому ответу и велел мальчику передать привет своей матери. Она сидела в холле и напряженно ждала. Некоторое время спустя в отеле появился Геббельс, собиравшийся попить чаю с Гитлером и остальными. Гитлер пожелал, чтобы незнакомая ему до этого госпожа Квандт и ее сын присоединились к ним. Вагенер позже вспоминал: «Госпожа Квандт производила замечательное впечатление с самого первого взгляда, а в ходе разговора оно только усиливалось… Я заметил, какое удовольствие Гитлер получает от ее живости. Также я заметил и то, как она смотрит на Гитлера своими большими глазами». У Вагенера создалось впечатление, «что между Гитлером и госпожой Квандт начала завязываться тонкая нить дружбы и взаимного уважения».

В июле 1931 года Магда Квандт и Йозеф Геббельс объявили о помолвке. Свадьбу пара отпраздновала 19 декабря 1931 года в имении Зеверин. К тому времени поместье Квандта уже в течение нескольких месяцев использовалось берлинской верхушкой нацистской партии. Кроме Геббельса и его адъютанта Карла Хубертуса Шиммельманна там отдыхали многие партийные работники. Сам Гитлер не раз проводил в имении выходные в компании своих соратников.

Невеста не нашла ничего криминального в том, чтобы сказать «да» новому мужу в имении, принадлежавшем бывшему. Много лет спустя Гюнтер Квандт утверждал, что ничего об этом не знал. В своих мемуарах после Второй мировой войны он писал: «Мой шурин Вальтер Гранцов… управлял поместьем Зеверин вместо меня. У нас нередко возникали разногласия предпринимательского толка. Кроме того, он все больше разворачивался в господском доме. Дошло до того, что для моей семьи там едва ли находилась хотя бы одна гостевая комната, и в собственном имении я чувствовал себя практически чужим человеком. Поэтому я почти не бывал там. Я и не знал, что Гранцов вступил в партию и вскоре завязал знакомства с ее верхушкой, в том числе с господином Геббельсом. Когда господин Геббельс искал для бракосочетания какое-нибудь уединенное место, Гранцов предложил ему Зеверин. Он сделал это, не поставив в известность меня. Вполне могло получиться так, что, решив навестить свое имение, я попал бы на свадьбу бывшей жены».

Однако данное утверждение неверно как минимум отчасти, поскольку, согласно записи в дневнике Геббельса, они с Квандтом встретились в Зеверине за три недели до свадьбы. Несмотря на то что национал-социалисты еще не пришли к власти, Квандт, вероятно, понял, что завязать знакомства в этой партии – в его интересах.

После церемонии у гольденбовского старосты протестантский священник благословил супругов Геббельс в маленькой усадебной капелле. Свидетелями выступили Франц Фрайхерр Риттер фон Эпп и Адольф Гитлер. Из церкви в господский дом отправилось немного людей. Гаральд Квандт шел рядом с отчимом. Десятилетний мальчик был одет в костюм, походивший на униформу штурмовиков: высокие сапоги, брюки галифе, коричневую рубашку, поясной и плечевой ремни. Из-за введенного прусскими властями запрета на униформу штурмовики носили белые рубашки. По невесте было совсем незаметно, что она беременна.

Известие о новом браке Магды дошло и до ее бывшего мужа. Промышленнику связь бывшей жены с национал-социалистами была, как сам он отмечал, неприятна. Он познакомился с Геббельсом еще в ноябре 1931 года в квартире Магды, куда пришел поздравить ее с 30-летием, и «инстинктивно понял, что мы не подходим друг другу». У Геббельса сложилось такое же мнение о Квандте. После их встречи он записал в дневнике: «Бестактный грубиян. Типичный капиталист. Обыватель в худшем варианте».

Интересно, что при этом Геббельс назвал Квандта «на редкость навязчивым» человеком. Судя по всему, Квандт все же стремился наладить отношения с партийным функционером. Во время их следующей встречи, состоявшейся в декабре 1931 года, Квандт похвалил книгу Геббельса, которую как раз читал. Оказалось, что Квандту все же интересны политические идеи. В дневнике Геббельс записал: «Он так увлечен. Старик. Однако умный, энергичный, брутальный капиталист, полностью настроился на нас. И он должен был сделать это и дать нам деньги. Я получу 2000 марок. Это за тех, кто сидит в тюрьме, а также за раненых. Я приму любую помощь моим людям. Даже если я этого не хочу. А беседа была не настолько холодной, как я предполагал».

Глава 5

Средний сын

Детство и юношество Герберта Квандта и его профессиональное становление

Герберту Квандту было девять, когда умерла его мать. в десять он стал плохо видеть, больше не мог читать, и ему пришлось уйти из школы. Когда ему было 15, в семье появились трое подростков-сирот. А только ему исполнилось 17, как умер его старший брат Гельмут. Едва ли такое детство и юношество можно назвать безоблачным.

Пока фрау Квандт была жива, Герберт почти не общался с отцом, ведь Гюнтер Квандт почти все время проводил в Берлине. Как впоследствии говорил сам Герберт, он впервые испытал «чувство уверенности» в том, что у него «тоже есть отец», лишь после похорон матери. Тогда Гюнтер Квандт усиленно заботился об обоих своих сыновьях и, как позже утверждал Герберт, был абсолютно искреннен в своих отцовских чувствах.

В школьные годы, несмотря на активное лечение, зрение Герберта продолжало ухудшаться. Ему приходилось усваивать материал на слух. Гюнтер Квандт нанял квалифицированных учителей, которые занимались с мальчиком на дому. Особенно Герберта вдохновляли занятия биологией с Германом Бергером. После обеда он вместе с учителем отправлялся в лес, где они наблюдали за косулями. Бергер учил Герберта различать птиц по голосам.

В 15 лет Герберт Квандт начал играть на пианино. Он не мог читать ноты, но, несмотря на это, благодаря талантливым педагогам он стал сносным пианистом. Больше