Шрифт:
Закладка:
Боясь своих слишком быстрых действий, могущих повлечь за собой новые проблемы, я заставил себя сесть на топчан, положил руки на колени на манер карликового фараона и произвел несколько дыхательных упражнений по хорошо мне известному методу. Этого не хватило. Я продолжил и все же заставил свой мозг в известной степени очиститься и успокоиться. И вот этот очистившийся и успокоившийся мозг заявил мне все то же-бежать! Уносить ноги, Марусю и добычу!
Станут ли меня разыскивать?
А что мне можно предъявить?
А главное, поздно будет что-либо предъявлять.
Я жадно пожалел, что не работает телефон, давно бы можно было посоветоваться.
А вдруг телефон прослушивается?
Отключенный телефон?
Я нервно хихикнул и тут же себя одернул, почувствовав, что нахожусь на грани обыкновенной истерики. Последнее дело впадать в «если бы да кабы». Будем действовать так, как если бы телефон еще не изобрели.
Еще раз внимательно поглядев в окно на ненавистную сторожку, я сходил на кухню и притащил оттуда мою замедленную Марусю.
– Встанешь вон там, поняла?
– У калитки?
– Открой почтовый ящик, достань какую-нибудь бумажку.
– Какую бумажку?
– Возьми с собой вот хоть эту газету и сделай вид, что достала ее из ящика и рассматриваешь, поняла?
Маруся вздохнула.
– Я спрашиваю, поняла?
– Да.
– Твое дело привлечь к себе внимание.
– Чье внимание?
– Не твое дело.
– Ты всегда говорил, чтобы я поменьше привлекала к себе внимание.
– Молчи, дура, и делай что тебе говорят.
Глаза Маруси наполнились слезами, но, слава богу, слезы не пролились.
– Простоишь там минуты три-четыре, потом вернешься в дом, поняла?
– Да.
Как только она вышла на веранду, я шмыгнул в комнату Барсукова и к окошку. Его, этого окошка, из сторожки нипочем не увидеть, другая сторона дома. Немного повозился со шпингалетами, как и в прошлый раз. Открыл створку. И выпрыгнул на траву. Все же эти старые дачные участки замечательно охраняются от чужих взглядов своей обильной растительностью. Со стороны стройки, даже если там кто-нибудь и сидит, увидеть мою небольшую пригнувшуюся фигурку было очень непросто. Так что, надо думать, и моя ночная вылазка осталась незамеченной.
На всю операцию, по моим подсчетам, в прошлый раз ушло около полутора минут, и это в темноте. Теперь я надеялся уложиться за минуту. Пусть напарник сторожа любуется, как тихая красавица Маруся дребезжит жестяным почтовым ящиком.
Вот я у глухой веранды, вот я проныриваю между жасминовыми кустами, вот я у заброшенной теплицы.
Остановившись у кучи камней, я остолбенел.
Упал на колени и стал дрожащими руками ощупывать каменный холм высотой в метр, шириной в два. Он казался мне таким надежным, даже остроумным хранилищем для моей находки, и он так меня обманул! Руки еще продолжали безумные поиски, но глаза уже все поняли-нету! Здесь были обломки кирпича, куски засохшего цемента, крупный гранитный щебень, были просто булыжники. Не было того, что я здесь припрятал ночью.
Задрав голову кверху и зажмурившись, я завыл. Негромко, но не потому, что боялся кого-то удивить. Просто у меня свело челюсти, и рвущийся изнутри крик оставался незавершенным и от этого особенно мучительным. Теряя силы от борьбы с ним, я повалился на бессмысленную, бездарную кучу каменных отходов и на несколько секунд, как мне кажется, просто потерял сознание.
«Кто?!»-эта свирепая и внезапная мысль подняла меня из лежачего положения на колени. Она же поставила меня на ноги.
«Кто?!»
Нет, несмотря на этот неожиданный и от этого втройне жуткий удар, я сдаваться не собирался. Ведь не демон же какой-нибудь похитил мою драгоценность. А хотя бы даже и демон! Не-ет, это хитрая и коварная тварь в обыкновенном человеческом обличье, наделенная лишь одной сверхъестественной способностью – к подсматриванию, подглядыванию и вынюхиванию. К схватке с такими существами я был готов еще тогда, когда лишь направлялся сюда.
Выкуплю!
Выманю!
Отберу!
Эти заклинания последней минуты я произносил, пролетая сквозь заброшенную теплицу, и в моей душе уже теплились очертания некоего плана. Раз в сторожке кто-то есть, глупо делать вид, что я этого не знаю. Надо объявить этому человеку, что он раскрыт, и постараться вступить с ним в контакт. Разведать для начала, что он знает о предмете, найденном возле теплицы. А если он откажется говорить? Когда откажется, тогда и станем думать, о чем думать дальше.
Ничего себе!
Неожиданности продолжаются!
Рядом с Марусей, которая, выполняя мой план, неловко гладила поцарапанный почтовый ящик, стоял Леонид.
12
– Про Женю я хотел узнать.
– Что именно? Только учти, я о нем мало что знаю. Романа у меня с ним не было, как-то все случай для случки не подворачивался. О, это она, заразная дядькина страсть к окаламбуриванию всего на свете. И не хотела я говорить ничего плохого, а слова сами заставляют.
– Где ты его высадила?
Помрачнев внезапно, Вероника еще добавила газку. О прежнем стороже ей говорить явно не хотелось.
– Это что, секрет?
– Да никакой не секрет, сейчас покажу. Вон видишь?
– Что?
– Ресторан «Хрустальный».
– Да, вижу.
– Так вот это было не там. А было это…
Выехали на мост, начали забираться вверх к Калининскому проспекту.
– Вот здесь.
– А что тут?
– Что хочешь, хочешь «Арбат», хочешь «Лабиринт», хочешь подземный переход.
Вероника явно хотела поскорее отделаться от этой темы.
По проспекту ехали медленно и в полном молчании. Потом долго выруливали и парковались, и по-прежнему без единого звука. Уже захлопнув дверцу, Вероника сказала сухо:
– Ты знаешь, мне кажется, это он убил отца.
– Ерунда, – сказал Леонид, но в голосе его не было настоящей уверенности.
– Нет, знаешь ли, не ерунда.
– Почему ты так решила?
Дернув плечом, Вероника вошла в маленький дворик, охваченный чугунной оградой. Леонид поспешил за ней, выражение лица у него было решительное. Он догнал девушку у входа и схватил за плечо.
– Это еще что такое?
– Раз начала, говори!
По выражению лица Вероники было видно, что сначала она хотела возмутиться, но передумала.
– Только не в дверях.
Они вошли, Вероника поздоровалась с дамой на контроле, как со своей родной бабушкой. Тут же спросила, нет ли в буфете Валерия Борисовича. Контрольная дама сказала, что
