Он наклоняется ближе, изгиб в уголках его губ становится глубже. — Так. Блядь. Много. — Он встает с дивана. — Ты останешься со мной сегодня вечером. Не вздумай, блядь, спорить со мной по этому поводу. — Он исчезает в толпе людей, направляясь к бару, который находится в задней части. Мои глаза мгновенно находят Слоун.

— Мне так жаль, — говорю я одними губами, качая головой.

Наконец она направляется ко мне, вырываясь из объятий того, кто держит ее за руку.

— Мы можем бежать. — Она опускается на диван, ее нога прижимается к моей.

Я качаю головой, поражение проникает в мои кости.

— Это не будет иметь значения. Он будет преследовать нас. Мы просто дождёмся утра. — Бар сзади сделан из дерева, на стене гордо висят регалии их Волчьей стаи MC. Посередине есть жилет, расправленный открытым орлом. Я хочу изучить всех, посмотреть, как они выглядят, но тяжелая атмосфера заставляет меня ходить взад и вперед, не желая слишком долго оставаться сосредоточенной на одной области.

— Чувак, — бормочет Слоун, закидывая ногу на ногу и откручивая фляжку. — Я думала, что он все еще будет заботиться о своем маленьком питомце, но я ошиблась.

Я игнорирую ее, думая о том, как, надеюсь, вытащить нас обоих из этой передряги.

— Оставайся здесь. — Я встаю с дивана и проталкиваюсь сквозь рой тел. Разница в возрасте разная, начиная от моего возраста и заканчивая возрастом наших родителей, старше и моложе. Я направляюсь к бару, потому что именно туда я видела, как направлялся Ройс, когда я врезаюсь в твердую, как камень, спину.

— Прости, — шепчу я, потирая голову.

У стойки бара стоит мужчина лет пятидесяти с небольшим. Он поворачивается ко мне лицом, и вот тогда я вижу его полностью. Его челюсть немного слишком квадратная, а глаза частично раскосые. Мне показалось, что в нем есть что-то знакомое, пока я не поняла, что он похож на Чака Басса, только старше, и вместо костюма на нем MC-прикид.

— Ты, должно быть, Джейд. — Его голос мягкий, после многих лет, проведенных в дыму.

— Да. — отвечаю я. — Извините, я пытаюсь найти Ройса.

Он игнорирует меня.

— Меня зовут Лайон.

— Лев? — спрашиваю я, хотя не должна. Он страшен и вряд ли готов отвечать на вопросы.

— Джейд! — Ройс бросается за мной, берет меня за руку и оттаскивает. — Прекрати, блядь, блуждать. — Прежде чем я успеваю возразить, он тащит меня через море тел и ведет к лестнице, ведущей на второй уровень.

Я вырываю свою руку из его хватки.

— Кем ты себя возомнил, Ройс? Ты не можешь просто силой ворваться в мою жизнь и держать меня в плену! — Я лезу в карман, как раз когда он захлопывает за нами дверь спальни. — Я звоню маме.

— Да? — Его тон угрожающий, самодовольная полуулыбка на его лице слишком самоуверенна, чтобы быть тем Ройсом, которого я знала. Ройс, который заботился обо мне. Я должна заставить все внутри себя не дрожать от страха. — Сделай это. — Он удерживает меня на месте своим свирепым взглядом. — Посмотрим, поверит ли она тебе.

Мои плечи опускаются в знак поражения.

— Что с тобой случилось? — спрашиваю я, вглядываясь в его лицо. Лицо, на которое я когда-то смотрела в поисках уверенности и силы, теперь, как мне кажется, должно меня пугать. У некоторых людей за всю жизнь бывает только один монстр, по-видимому, у меня их два.

— Со мной? — Ройс отшвыривает дверь, и через пару шагов его байкерские ботинки ударяются о кончик моих лабутенов. — Ты — вот что случилось, герцогиня. — Я не могу с этим бороться, и даже если бы я хотела, я не смогла бы отвести от него взгляд. Глубина его синевы достаточно глубока, чтобы утопить меня. — Ложись на кровать.

— Но все же, почему я здесь? — спрашиваю я, падая обратно на матрас. Его комната украшена черными плакатами "Харлей", и над его кроватью даже висит рукоятка руля. Никаких порнографических плакатов — слава богу, у него действительно есть вкус — и никаких использованных презервативов, которые я вижу. Еще. Честно говоря, я бы не исключал этого.

Ройс достает пачку сигарет из заднего кармана и открывает футляр, чтобы вынуть одну.

— Ты та, кто вошла сюда. Так хочется завести новых друзей. Нелли была проверкой, насколько легко тебя убедить, и я должен сказать, герцогиня, ты, блядь, провалилась.

Наклонившись, я выхватываю одну, хмуро глядя на него, и кладу ее в рот. Он зачарованно наблюдает, как я прикуриваю кончик и делаю вдох.

— Я завела много друзей с тех пор, как тебя не стало, Рой. — Я затягиваюсь сигаретой, прежде чем позволить дыму выйти между моими алыми губами. — Так много.

Он поджигает кончик и глубоко втягивает, оставаясь пассивным по отношению ко мне. Я смотрю, как дым вьется вокруг его носа, поднимается мимо глаз и над головой.

— Хммм.

— Хм? — Я приподнимаю бровь. — И это все? — Мои пальцы сжимаются в ладонях. — Нет никакого "с кем, черт возьми, ты разговариваешь Джейд"…

Ройс подтаскивает стул, стоящий под офисным столом, садится и кладет локти на колени.

— Я же говорил тебе, что мне плевать на тебя или на это дерьмо. Делай, что хочешь, но не создавай волн, из-за которых те же самые воды хлынут в мой клуб. В течение многих лет люди думали, что я сирота, без семьи. Теперь ты в моем городе? Ты соблюдаешь мои правила.

— Как трагично. — Я бросаю сигарету на ковер и раздавливаю ее каблуком. — Ты украл мою жизнь, а я украду твою.

— Перестань испытывать мое терпение, Джейд.

Я наклоняю голову.

— Есть ли что-то, что ты знаешь, чего не знаю я? Ты вернулся в мою жизнь спустя четыре года. — Я на ногах, хожу по комнате, прикасаясь к бессмысленным вещам. Это не его комната. Ну, так и есть, но он здесь не живет. Это слишком безлично, чтобы быть комнатой Ройса на полный рабочий день.

— Герцогиня… — бормочет он мое прозвище, и мои пальцы на мгновение замирают над стопкой журналов о мотоциклах. — Герцогиня, — повторяет он, и на этот раз я поворачиваюсь к нему лицом.

— Что за чертовщина, Ройс?

Он встает во весь свой рост — больше шести футов — и делает два шага, которые ему были нужны, чтобы добраться до меня. Его пальцы обхватывают кончик моего подбородка, наклоняя мою голову так, чтобы мои глаза встретились с его.

— Я не тот мальчик, которого ты знала раньше. — Его прикосновение мягкое, но его слова резкие. — Знай одно. — Я задерживаю дыхание, когда его глаза изучают мои. Так, так. Его язык выскальзывает наружу и скользит по зубам. — Я злее. — Он отпускает меня, толкая так сильно, что я падаю обратно на кровать. Прежде чем я успеваю сказать что-нибудь еще, он оказывается надо мной, закрывая мне рот рукой. Кожа, сигарета, одеколон. Я ничего не могу поделать,