— Мой сын, — сказал Ливен, — и капитан Назар. Добро пожаловать. Проходите и садитесь.

Антон поклонился верхней части зала, а Дамек наблюдал за каждым его движением и как будто оценивал его. Все еще сидя на своем стуле, Дамек небрежно вытащил свой меч из ножен и начал протирать его тканью. Яромир напрягся. Но потом он понял, что больше не чувствует Лиззи у своей ноги. Оглянувшись, он заметил, как она обнюхивает пол возле арочного входа в зал. Он не мог позвать её или шевельнуться. Хранители залов должны были молчать.

— Как прошло ваше путешествие, сын мой? — спросил Ливен у Антона, но его голос был напряженным, как будто он понятия не имел, что еще спросить.

— Прекрасно, отец. Спасибо, — ответ Антона звучал обязательно, вежливо, но без мыслей, и Яромиру пришло в голову, что молодой человек действительно может быть в трауре. Он выглядел хрупким, ранимым и Яромир был поражен своим желанием защитить его. Он не чувствовал этого в течение долгого времени. Дамек встал и зевнул. С мечом в руке он пошел к помосту.

— Ну, теперь, когда все здесь, мы наконец-то можем решить некоторые важные вопросы.

Ливен поднял бровь:

— Какие это вопросы?

— Назвать меня официальным наследником, конечно. Я предположил, что именно поэтому нас всех вызвали к дому и очагу.

Лицо князя Ливена стало краснеть от гнева. Дамек должен быть величайшим из дураков, чтобы оскорбить своего отца так, да ещё и перед свидетелями.

— Я уверен, что Антон согласен, — продолжал Дамек, — не так ли, брат мой? Думаю, пришло время, когда отец официально назовет меня наследником.

Антон смотрел на горящие бревна в очаге:

— Что? — спросил он, казалось, выступая сквозь туман. — О, конечно, что бы вы ни решили. Отец, не мог бы я пройти до своих комнат? Я устал с дороги, — не дожидаясь разрешения, он поднялся и собрался было уже пойти к себе. Антон действительно выглядел тенью призрака, стоящего у арки. Он не сказал ни слова, чтобы защитить себя.

— Убирайся из этого зала до обеда, — приказал Ливен Дамеку, — и не поднимай эту тему в моем присутствии снова. Я назову своего наследника, когда я этого захочу.

Выражение лица Дамека исказилось в открытой ненависти, и он повернулся на одной ноге, чтобы выйти из зала. В это время Яромир увидел Лиззи в центре арки. Дамек увидел её и в одно мгновение его глаза сузились. Его меч все еще был в его руке, и он крепче сжал рукоять. Он был в ярости и хотел что-то сделать, кого-то убить. Яромир подавил свой крик. Если бы он подал хоть звук, он бы бросил вызов придворному в этой обстановке и его немедленно уволили. Паника охватила его, что он вот-вот потеряет единственного друга, который у него есть. Наконец, он не мог дальше просто стоять и смотреть, он сделал шаг вперед, готовый закричать. Но кронпринц Антон, казалось, пробудился от своего тумана. Он увидел Лиззи и лицо своего брата, который держал меч в руке. В изящном движении Антон пересек арку и использовал свое колено, чтобы подтолкнуть Лиззи в другую сторону. Она повиновалась и последовала за ним. Когда Дамек добрался до арки, Лиззи уже была вне его пути. Он продолжил идти, игнорируя брата и собаку.

* * *

В тот вечер Яромиру было предоставлено несколько часов отдыха, так как он был назначен дежурить в ночь. Поскольку деньги выплатят только в конце недели и ему не разрешали быть в большом зале в течение обеденного часа, он направился к кухне попытаться очаровать кухарку, чтобы она покормила его. Но сначала лучше побриться. Он занял бритву и набрав колодезной воды с наслаждением наконец-то побрился и умылся, убрал волосы к затылку. Когда он вошел на кухню, то обнаружил волнующую активность, несколько девочек-служанок прошли мимо. Лиззи обнюхала воздух и распустила слюни.

— Вы, уберите эту собаку отсюда, — сказала женщина средних лет в фартуке, — или я приготовлю ее.

Яромир рассмеялся:

— Вы прогоните нас обоих отсюда быстрее, если покормите.

— Еда в большом зале, — сказала она, наклоняясь, чтобы осмотреть корку на пироге.

— Да, но туда не приглашают таких как я, а я голоден. Я обменяю поцелуй на твою еду.

Она подняла взгляд от пирога, посмотрев на его лицо. Большинству женщин нравилось его лицо, когда оно было чисто и правильно побрито.

— Ты можешь сохранить свой поцелуй, — однако она схватила деревянную тарелку и свалила несколько кусочков жареной курицы и картофеля.

— Теперь иди отсюда. И забери свою собаку!

Яромир поблагодарил ее и направился через черный ход, сел на ящики снаружи и оторвал кусочек от кости для Лиззи.

— Кушай, девочка, — это была прохладная ночь с ясным небом. Картофель был превосходным, и он знал, что, если он сможет остаться здесь, то никогда не будет голодать снова. Лиззи закончила свои первые кусочки курицы и начала поскуливать, требуя ещё.

— Подожди, — сказал он, отрываясь от костей. Когда он поднял глаза, он увидел, что кто-то идет к конюшне. Через мгновение он понял, что это кронпринц Дамек. Что он там делал? Все дворяне должны быть в большом зале, набивая брюхо, глотая вино и танцуя. Дамек исчез внутри конюшни и не вышел. Яромир подождал, держась в тени задней двери и груды ящиков. Вскоре после этого появилась другая фигура, направлявшаяся к конюшне. Это был капитан Назар. Он тоже исчез в конюшне.

— Оставайся здесь, — сказал Яромир Лиззи. Поглядев на открытое окно, он не заметил ничего, что могло бы ему помочь, но затем он заметил небольшую трещину в стене с большим узлом на соседней доске. Подкравшись, он присел, чтобы понять, получится ли услышать, что происходит внутри. Через отверстие было ясно слышно два голоса:

— Я дам вам фельдмаршала Уэстлейка и четверть арендной платы, — сказал Дамек.

— Половина арендной платы, — возразил капитан Назар. — Какая у вас одна вотчина, когда вас назовут наследником земель вашего отца?

Затем последовала пауза:

— Хорошо, половина, но только если это удастся.

Яромир резко вздохнул.

— У реки есть старая беседка, — продолжал Дамек, — мой отец любил приглашать нас туда, когда мы были мальчиками, для разговоров с ним или иногда для обучения. У