Шрифт:
Закладка:
Я нахмурилась и принялась грызть ноготь: дурная привычка с детства, но выплывала только тогда, когда я сильно нервничала. Задумалась, как и чем могу помочь. Поникла. Обессиленно откинулась на кровать. Пока я в положении невесты – ничем. Шаг вправо, шаг влево – расстрел. Даже на краткий миг не скрыться. Я попыталась. Думала спуститься с дерева, что росло под окном, окутанное сиреневыми цветочками, но тут же похоронила эту идею. Под деревом оказался страж: каким-то десятым чувством он уловил мои намерения и недобро оскалился, задрав голову кверху. Каждый мускул напряжен, на лице ледяная решительность.
Я отпрянула от окна, понимая, что бессилие и злоба только измучивают, и охладила пыл в чаше с прохладной водой. Не такой большой, чтобы разлечься в ней полностью, но достаточной, чтобы смыть с себя пот и песчаную крошку. И почему пески? Почему нельзя было отправить меня в мир зеленых лугов, где вечная весна, тепло и прохладно в равной степени? А самое главное – нет заносчивых правителей, которые в любой момент могут разглядеть в тебе ведьму и лишить головы.
Интересно, встреться мы в моём мире, как бы он себя повёл? Меня передёрнуло. Наверное, метался бы в панике и бешенстве, размахивая мечом направо и налево. А там – полиция, скорая и – дурка в конце концов. Да, его бы ждала печальная участь. А если нет? Если бы он принял мой мир, если бы решил посмотреть его, изучить? Интересно, пошли бы ему костюмы? Да, определённо! Я представила его красивое тело, закаленное сталью и запакованное, как дорогой изысканный подарок, в костюм от Гуччи или Валентино… не знаю, кто шьет для мужчин, но явно он бы постарался, узнав, кто решил надеть его тряпки. В отвороте белоснежной рубашки – кусочек бронзовой кожи. На руках – часы, которые носят только миллионеры. На ногах – лакированные туфли из дорогой кожи. А причёска та же: коса с вплетенными в нее бусинами, и взгляд – томный, обжигающий, чистый яд... Мне кажется, на вспыхнувшую в мозгу картинку я пустила слюни. А кто бы не пустил? Монашка? Хотя, могу поспорить, монашка первая запрыгнула бы на него сверху, молясь за здравие.
Понимая, что мыслями вновь уплываю не туда, я попыталась заснуть. Утро вечера мудренее, как говорится… Зря. Уснуть-то я уснула, но вот фантазии перетекли в сны и всю ночь я была той самой монашкой, которая безудержно прыгала на стальном друге моего дракона...
Никогда не ощущала себя озабоченной нимфоманкой. Но сейчас всё указывало именно на это. Проснулась я рано, ещё до зари, но в поту и с ощущением полной неудовлетворённости. Да, то, что происходило во сне, даже стыдно было припомнить, но это эфемерное чувство распалило меня, разгорячило, сделало податливой и не в меру влажной, готовой на любое безумство. Хоть сейчас беги к своему «ненаглядному», заваливай его на спину и делай всё, что вздумается… А благодаря сну я поняла: вздумается мне всё, на что в своем ограниченном мире я бы никогда не решилась.
Не знаю, что на меня повлияло, может, его кровь была отравленной и содержала какой-то природный афродизиак, рушивший мои барьеры бульдозером? Безумие, да и только!
Охладившись подстывшей водой, я почувствовала себя немного лучше. Надела наряд, что предлагал вместительный гардероб. Голубое платье, ниспадающее с одного плеча мягкими складками, с красивой фибулой в виде цветка, а по краю – серебристая вышивка. На ноги – удобные сандалии с тонкими ремешками. Застыла возле зеркала, узнавая себя с трудом. То ли воздух у них в мире чистый, то ли атмосфера волшебная, но я определенно себе нравилась. И это – несмотря на внутренние противоречия, переживания и десятки новых страхов каждое мгновение.
– Ливрелия?
Я обернулась к Нененке, что застыла в дверях, будто у меня на лбу вырос рог.
– Здравствуйте, – улыбнулась я, отмечая подтянутость женщины, её седые волосы, собранные в подобие башни из кос, тёмно-серый наряд без излишеств и тонкий аромат благовоний, словно с утра она успела побывать в храме и помолиться. Хотя, возможно, так и было: лицо женщины, несмотря на собранность, выдавало одухотворение, какое пристало только очень набожным людям, восхваляющим каждый миг своего существования. И эта целостность, гармония с собой и природой ощущалась ментально.
– Ты оделась сама?
– Как видите.
– И волосы сама?
Я неуверенно кивнула, не зная, что её смутило. Может, тут не принято самой? И оказалась права: за спиной женщины показались две служанки. Они замерли, ожидая приказаний, но увидев, что обошлись без них, поникли. Неужели за это им прилетит?
– Если хотите, я могу раздеться и расплестись, мне не сложно.
Но, когда мои руки потянулись к воздушной косе, из которой выглядывали небрежные прядки и сиреневый цветок, сорванный с дерева, она остановила меня:
– Не стоит, и так сойдёт.
Принимая её поспешность за одобрение, я внутренне улыбнулась. Между тем женщина представила мне слуг, Рону и Дею, которые, как и охранник, должны были ходить за мной тенью и выполнять любое приказание. Ну, надо, так надо. Кто я, чтобы спорить с местными нравами? А источники местных сплетен были бы нелишними. Подружимся.
Я подмигнула девчонкам, и они обе засмущались.
Ещё раз тщательно осмотрев мой наряд, Нененка повела меня в столовую. Жаль, я надеялась, что буду завтракать в одиночестве, в своей комнате. Не судьба. Как оказалось, вне отбора невесты должны быть дружными, поддерживать друг друга, исключив раздоры и зависть. Ведь, вне зависимости от того, кого выберет правитель, мы все останемся при дворе. Нас могут сосватать воинам первого круга, и это неменьшее счастье.
Конечно, напомнил ядовитый голосок, если ты выживешь или не сойдёшь с ума…
Интересно, Акихар относится к какому кругу? Почему-то понимание, что он может выбрать из неудачниц, огорчило, но не за себя, за Лору. Хотя, в отличие от меня, подруга не промах: я была уверена на сто процентов, что время, проведённое здесь, не пройдет для нее даром. Она найдет своего варвара, покрутит перед ним хвостом. Главное, чтобы дури не хватило от него забеременеть, а то с неё станется. Хотя тут, наверное, про контрацептивы не слышали, а если начнешь просвещать –
