И тут рядовой просто отказался выполнять приказ.

Серые стены, синий свет от ламп с рейши на потолке, он придавал цвету лица рядового мертвенно бледный вид. Оттого упрямство в глазах шинигами выглядело еще более жестким и непреклонным.

- Я сказал, что не буду это делать, - сглотнув под тяжелым взглядом Лейтенанта, упрямо говорит шинигами. – Убивать невинных детей, это поступок, идущий вразрез с моей честью. Квинси или нет, они безоружны и беспомощны. Я отказываюсь.

- Отказ от приказа на миссии карается смертью, - гневно глядя на того, выдает Лейтенант.

- М-моя честь… - сглотнул рядовой еще раз, капля пота бежит по щеке. – Выше жизни.

Без всяких слов, неожиданно для всех, Лейтенант Танабэ резким, но плавным движением вытащил зампакто и ударил. Целя ровно в шею, желая обезглавить рядового одним ударом. Образцовый прием Иайдо, искусства и стиля внезапного удара.

Это так быстро, что зрачки бедняги даже не дернулись, он не видел удара. Никто из рядовых не видел.

А потому все сильно вздрогнули от неожиданности… Когда на пути меча Танабэ встал другой клинок, сцепившись с лязгом и искрами. Мой клинок.

- Окикиба Судзин, - сквозь зубы цедит имя Лейтенант. – Что ты себе позволяешь?!

Я замечаю блеск удивления в его глазах, остановившихся на месте сцепления клинков. Несмотря на мощный удар Танабэ, мой меч стоял так нерушимо, словно он ударил стальную скалу.

Говоря честно – я не противник Лейтенанта. Но я так же не собирался съеживаться в притворной слабости. Пару-тройку ударов вполне могу принять лоб в лоб.

- Давайте немного остынем, Лейтенант, - мягко говорю я. – У меня, быть может, есть решение нашей проблемы. Никто ведь на самом деле не хочет резать детей, не так ли?

Лейтенант отступил на шаг, оглянулся на остальных. Рядовые молчали… Но глаза говорили все.

- У тебя есть минута, - выдохнул через нос раздраженно. – Если слова меня не устроят, ты ответишь за все сегодняшнее по полной, Офицер.

Резкость и намерение убить в реацу Лейтенанта сказали мне, что сейчас он не шутил. Почему мне попался такой напряженный начальник?

Про себя вздохнув, я быстро рассказал идею:

- Мы запечатаем реацу детей. И немного повредим память. Для таких молодых это не критично. А потом просто выбросим где-нибудь у города. Там или жители ими займутся… Или умрут. Но это уже будет не наша проблема.

Я поднял левую руку и указательный палец, добавляя:

- Даже если в следующем поколении родятся Квинси, то без тренировок, артефактов и знаний они не будут представлять никакой угрозы для шинигами. Или даже сами так тупо убьются, привлекая Пустых, играясь с реацу. В любом случае…

Опуская свой меч, говорю так спокойно, как могу:

- Мы не убиваем детей. Наша честь чиста, а у них будет свой шанс. Маленький или нет, не наша проблема. На все воля Короля Душ.

Упоминание нашего Бога в конце речи придала нужный вес, заставляя задуматься на долю серьезнее.

И Танабэ, к моему облегчению, не отверг меня сразу, задумался. Рядовые даже дышали через раз, боясь прервать думы Лейтенанта и с надеждой глядя на меня. Какого хрена, парни? Я уже сделал все, что мог.

После напряженной тишины и молчания Танабэ разомкнул губы:

- Я вызову заклинателя из Кидо Корпуса. Это хорошая идея, Окикиба.

Ух ты, он умеет быть разумным.

Мы вложили мечи обратно в ножны. Позади меня облечено выдохнул спасенный рядовой.

- Но ты, - резкий взгляд Танабэ мне через плечо. – Я запомню твое неповиновение, Ридзу. Пока прощен. Спасибо скажи… Нашему новенькому Офицеру. А то я бы тебе точно сегодня башку отрубил.

Он так и сделал. Благодарности были краткими, но эмоциональными.

Пока ждали заклинателя, появилось свободное время. Я вышел на улицу из бункера, прислонился спиной к серой, под камень скалы, опоре входа.

Вдохнул чистый воздух гор, глядя на светлеющее небо. Рассвет рождается на горизонте.

Два спасибо за жизнь за один день. Победа над Квинси. Яростная неприязнь начальника в лице Лейтенанта.

Ну, охрененно служба в Отряде началась.

Но пока у меня есть расположение Капитана и власть Семьи Окикиба за спиной, то пошел бы он в жопу, этот Лейтенант.

Главное… Прикоснулся ладонью к груди, ощущая мерный ритм биения за ребрами. Мое сердце спокойно.

Я продолжаю жить по своему сердцу и принципам, невзирая на то, под каким давлением оказываюсь. Моя решимость укрепилась. А вместе с ней укрепляется душа.

Ощущаю себя, как клинок на наковальне, получивший новый улучшающий меня удар кузнеца.

Я чище. Я прочнее. Я лучше.

Реацу быстро пополняет резервы, наполняя мое тело приятной истомой и новой энергией. Решимость стоять на своем окупается.

Я стал немного сильнее, укрепляясь на границе силы Низшего и Среднего Офицеров.

Взгляды рядовых на меня, куда более теплые и принимающие, словно я стал частью нашего братства Седьмого Отряда, частью общности… Просто приятный бонус.

Итак, после этого задания я должен буду получить то, чем обычно занимается 12 Офицер в Отряде?

Или это будет нагоняй от Капитана и новая бумажная работа?

Глава семьдесят. Интерлюдия. (Касуми Ода).

Бараки Четвертого Отряда. Около полудня.

Касуми обедала, сидя в одной из комнат персонала в больнице Четвертого Отряда. Просторная, светлая комната с парой длинных столов.

За одним из них блондинка и устроила себе обед, с невыразительным лицом жуя самые обычные покупные онигири с угрем и запивая чаем.

Больничная еда – для больных. Она полезна, легко усваивается, но вкусом не отличается. Все медики предпочитают приносить на обед свою еду.

В каждом Отряде свои порядки и медики часто ноют, что им нужна своя столовая для персонала, отдельная… Годы проходят, а воз поныне там. Хотите пожрать на халяву? Ешьте то, что и пациенты.

Четвертый слишком разбросан по всему Сейретею, другим Отрядам и больницам, чтобы это имело смысл. Капитан улыбается, Офицеры говорят – денег нет, врут же, сволочи, и никаких тебе вкусностей на работе за бесплатно.

Разбалованная Академией, Касуми уже забыла, как готовить для себя. Так что все еще спустя неделю после выпуска предпочитает покупную еду.

Гуляя по Сейретею во времена обучения, Касуми выучила лучшие места с уличной едой. Она неплоха…

Но не лучше домашней. И уж тем более купленная вечером, чтобы быть съеденной на обед следующего дня. Касуми вздохнула, в пятый раз обещая себе вспомнить покрытые пылью навыки кулинарии.

По-крайней мере в