– Так я же не умею?

– Я сам буду управлять.

В этот раз было нормально, мотоцикл, конечно, всё так же перегружен, но зато приличную скорость смогли набрать. Главное не поворачивать, длины рук не хватало. Сам старшина чуть прогнулся вперёд, чтобы я за ним мог дотянуться до руля. Он его тоже держал, и, так выглядывая у него из-за правого бока, мы и погнали. Снова чудом не навернулись, но смогли обогнать колонну по старой заросшей дороге, пока не уткнулись в ручей. Мотоцикл перенёс на себе на другой берег ручья, где был старый развалившийся мостик, старшина. Там мы снова оседлали нашего двухколёсного коня и рванули дальше.

Место засады выбирал старшина. У него свои предпочтения, а у меня свои, поэтому мы устроились в тридцати метрах друг от друга, по разным сторонам дороги. Пока готовились и маскировались, вдали появилась колонна. Так что, замерев, мы стали ждать. Мой выстрел первый, нужно подпустить колонну поближе, чтобы бить наверняка. Дальше по дороге засаду делать нельзя, в восьми километрах позади находилось довольно крупное село. Мы и так, обгоняя колонну, опасно близко к нему расположились.

Когда до передовых охранников осталось метров семьдесят, я прицелился и выстрелил, почти сразу перенося огонь на следующего конвойного. Удобна в этом случае самозарядная винтовка. Справа бил злыми сердитыми очередями МГ старшина. Причина залечь по обочинам была в том, что пленные шли по дороге, а конвойные, охраняя их, в основном по краям. Поэтому они были у нас на прицеле, а пленные находились чуть в стороне. Главное успеть срезать как можно больше немцев. Мы оба понимали, что пленные на такой расстрел смотреть не будут и бросятся на конвой, перекрыв нам директрису стрельбы.

Однако, к моему изумлению, все военнопленные, как по команде, вдруг рухнули в пыль, что и позволило нам изрядно сократить поголовье немцев. Причём мне показалось, что я слышал крик, о чём он – не распознал, но возможно это и был приказ залечь. Обойма быстро опустела, но рядом лежала запасная. В восьми выстрелах я был уверен – точно попал, в двух – нет, к тому же последний патрон потратил на добивание. Перезарядившись, я с матом откатился в сторону, рядом с моим укрытием врезалось несколько пуль, выбив пыль из земли и такой же пыльной степной травы. Засекли меня. Старшина тут же прикрыл, срезав обоих стрелков, стоявших в позиции для стрельбы с колена. Четырёх автоматчиков среди конвоя мы сразу уничтожили, пулеметчиков, что странно, не было, но я об этом и так знал, у остальных карабины, и вот мы сокращали их поголовье, пока наконец не сократили. Всё же пулемёт, это сильно.

– Ты как, цел? – снова перезарядившись, крикнул я.

– Норма.

Видимо наши переговоры подхлестнули пленных, несколько бойцов и один моряк вскочили и быстро избавили раненых конвойных от оружия. Пару раз раздавались вскрики, видимо раненых добивали. Однако немцы не противодействовали, некому было, настолько качественно и хорошо мы поработали. Я даже сам подобного не ожидал.

– Прикрывай, – скомандовал я старшине и, перехватив винтовку поудобнее, не забыв подхватить пустые обоймы и на ходу засовывая их в подсумки, направился к нашим.

Там уже все стояли, лишь несколько человек сидели, но это из раненых, парни молодцы, поддерживали их, некоторых практически несли, тех, кто обессилел. Заметив, что у всех немцев сняты фляжки, и они гуляют по рукам, видимо все пленные хотели пить, я молча отстегнул свою и подал двум ближайшим бойцам, судя по эмблемам в петлицах, оба сапёры.

– Построиться, – не громким, но сильным голосом, его ещё называют командным, приказал я. – Командиры, в переднюю шеренгу.

– Парень, ты кто? – отрываясь от моей фляжки, спросил один из бойцов, судя по синим петлицам, из авиаторов, в звании младшего сержанта.

– Александр Поляков. Если вы слышали обо мне. Вижу по охренению на ваших лицах, что слышали и даже узнали. В газетах моё фото мелькало… Построиться!

Шепотки стали быстро стихать, пленные передавали другим, кто к ним вышел. Двигаясь по обочине, я наблюдал, как те строятся. Не очень получалось. Приметив сержанта-стрелка, такого нормального квадратного сержанта с выдвинутой вперёд челюстью, явно из старослужащих, я перепоручил ему это дело, и тот показал класс. Построил сборную солянку из бойцов и командиров разных войск, как полагается, и доложился мне. Было двадцать два младших командира, остальные простые красноармейцы и матросы.

– Значит так, я командую боевой группой, что работает в немецком тылу, и начинаю формировать несколько подразделений, и люди мне нужны. Танкисты, артиллеристы, пулемётчики, моряки, водители, стрелки и даже сапёры. Да все нужны. Неволить не буду, возможно, кто-то из вас устал от войны, они могут остаться тут и ожидать прибытия немцев, остальные идут со мной. Только добровольцы. И так, добровольцы шаг вперёд… Спасибо, славяне.

Всё как один сделали шаг вперёд. Я не хотел говорить это вслух, со старшиной мы это уже обговаривали. Тех, кто решил бы остаться, ждала незавидная судьба. Так рисковать, оставлять свидетелей, я не мог. Старшина согласился взять такую ношу на себя, расстрелять их. Я же, скомандовав собрать с тел немцев всё ценное и оттащить их тела подальше от дороги, приказал сержанту подготовить людей к движению. Не так и далеко их ждал отдых и питание. Да и бинты пригодились, некоторым раненым нужно было сменить повязки. Убедившись, что всё идёт как надо, поторапливая парней, я оставил за старшего старшину, он дальше поведёт эту колонну не по дороге, а у берега реки, и поднял свой мотоцикл, прикрытый срезанной травой. Со стороны он холмик напоминал. Запустив движок и обогнав колонну, я свернул на перекрёстке, удаляясь от реки. Поехал я к назначенному месту встречи парашютистов.

Проехал не долго, и восьми километров не было, как влетев на холм, буквально лоб в лоб столкнулся с немцами. Похоже, это был тот же патруль, что я видел утром. Наверное, зря я ехал по дороге, да ещё на трофейном мотоцикле. А ведь хотел содрать регистрационный номер с крыла переднего колеса.

Думать о том, чтобы прикинуться своим, даже не стоит. Да, я был в чёрном комбинезоне моряка, даже немецком, на складе буксира нашли две маломерки. Один подошёл мне, второй взял Юра. Остальные в своём ходили. Дед, правда, сел перешивать команде остальные комбезы, он отлично владел иголкой и ниткой, но когда ещё сделает. Да и носил я слегка великоватый комбез, имевший закатанные рукава, с открытым воротом, чтобы тельняшку было видно. Всё же мы морские души. Так что, когда произошла встреча, как