имела никакого гребаного смысла.

— А почему не Илэйн Константин? — спросил я. — Ее мать плакала бы сильнее, потеряв кого-нибудь из остальных, чем эту наркоманку. Устранения любого из них было бы гораздо более драматичным ударом по их наследию, чем сука, от которой они хотят отречься. Она будет легкой закуской.

Он покачал головой, и я прочел это в его глазах — что-то такое, от чего у меня в жилах застыла кровь.

— Это не имеет никакого гребаного отношения к семье Константин и к тому, о ком они будут плакать больше всего, — сказал он. — Дело в тебе.

— Во мне? — усмехнулся я. — Какое, черт возьми, это имеет отношение ко мне? Почему, черт возьми, имеет значение, кого из семьи Константин я решу уничтожить следующим? Я, блядь, выстрелю им в самое сердце, несмотря ни на что. Самое время, черт возьми, одному из нас сделать это.

— Это все имеет отношение к тебе, — сказал он, и это было правдой. Он действительно имел это в виду. — Это имеет прямое отношение к тому, кого из семьи Константин ты выберешь следующим.

— Так скажи мне, — огрызнулся я. — Скажи мне, какая катастрофа, как ты думаешь, произойдет, когда я отправлюсь за Илэйн Константин и уничтожу ее к чертовой матери навсегда.

Хантер Спарро посмотрел на меня как лучший друг, которого я знал десятилетиями, и все это в один короткий миг.

— Я не думаю, я знаю, какая катастрофа произойдет, — сказал он. — Ты не убьешь Илэйн Константин. Ты в нее влюбишься.

Глава 12

Илэйн

Посиделки с Харриет, Грейс и Вивиан за ланчем в баре загородного клуба «Регент» в понедельник — были для меня пустой тратой времени. Девушки болтали и смеялись, попивая кофе, как свора лучших подруг. Все мы четверо были блондинками, накрашенные в сдержанном стиле, среди целой толпы игроков в гольф, разодетых в официальные костюмы джентльменов и их стильных жен. Остальные девушки сияли после утренних занятий спортом, а я едва держалась на ногах после головокружительных выходных.

Бедра покалывало под платьем: свежие порезы с прошлой ночи — достаточно глубокие, чтобы напоминать мне о моих неудачах.

Остальные погрузились в привычную пустую беседу. Как прошли выходные? Ты видела платье Эми-Энн в субботу вечером? Винтажная окантовка, правильно?

Я пила черный кофе, надеясь, что мы разойдемся как можно скорее. И от силы произнесла лишь пару слов, только фальшиво улыбалась, изображая интерес, пока все разговаривали.

А я и не могла быть заинтересована.

Все мои мысли были о Люциане Морелли.

Следовало понимать, что вопросы обратятся и в мою сторону. За манеры не надо платить — такой постулат прививали нам наши няньки и домработницы с юных лет.

Заговорила Грейс. Моя кузина была как с картинки, улыбаясь мне с противоположной стороны стола, ее глаза светились под фальшивыми ресницами.

— Эй, Лэйни, как прошли твои выходные? Как получилось, что ты пропустила мероприятие? Кто-то сказал, что ты была занята…

Две другие девушки смотрели на меня вместе с ней. Харриет — самая близкая из них кузина — пыталась выглядеть оптимистичной, будто не знала, что по стандартам семьи Константин мой ответ будет неприемлем.

Моя сестра Вивиан даже не пыталась выглядеть оптимистичной. Ее улыбка была абсолютно фальшивой, потому что она прекрасно осознавала, что, скорее всего, я находилась под кайфом в едва ли сознательном состоянии всё время с тех пор, как она видела меня в последний раз.

Я едва не рассмеялась — черный юмор, когда представила, какие выражения приняли бы их лица, если бы они узнали правду. Они бы облевали весь стол.

Я была в Даунтауне с Тристаном, смотрела на парня-рокера, член которого он мечтал заполучить. У меня снесло крышу от пива и кокаина, а рядом не было ни единого охранника… и затем я так желала, чтобы меня трахнул Люциан Морелли, а потом убил. Как оказалось, ничего из этого он тоже не сделал: только завел меня своими прикосновениями и поцелуями. Видимо, я представляла собой слишком жалкий экземпляр человека для уничтожения.

Я пожала плечами.

— Да, всё было хорошо. Просто решила отдохнуть.

Три лица с бессмысленным выражением смотрели на меня, их не украшали даже наигранные улыбки.

Я выдавила собственную улыбку и увела разговор в сторону обыденных тупых тем.

— Расскажите мне о винтажном платье Эми-Энн.

Грейс заглотила наживку и включилась в разговор, скользя пальцами по своей талии и рассказывая о бирюзовом атласе и бриллиантах. Какое-то устаревшее дерьмо.

Я осознавала, что взгляд Харриет устремлен ко мне, пока я играла с кофейной кружкой. Я чувствовала его.

Я любила Харриет Рузвельт. И причиной этому был не только тот факт, что она давно стала моей самой близкой кузиной, а потому что та была очень милой, и я желала чему-нибудь у нее научиться. Она вела себя честно и прямолинейно во всех своих делах, и не только из-за того, что семья Константин — диктаторы, которые требовали: все должны делать то, что они говорят. Она сама по себе была честным и прямолинейным человеком.

Она не заполняла свой календарь сотнями благотворительных событий, потому что это круто выглядело в таблоидах. Она посещала подобные мероприятия, потому что хотела быть там и обладала золотым сердцем.

Возможно, у нас много общего, чем я могла когда-либо поверить, но мое сердце точно не было золотым. Оно было изорвано на части, мертво.

Секреты. Больше секретов.

Я бы свела ее с Джеммой из Даунтауна, если бы думала, что они смогут проводить время вместе в поместье семьи Константин, но моя мама просто взорвалась бы, если бы даже мельком увидела ту на территории Бишоп-Лэндинг, учитывая, что Джемма вступала в противоборство и носила дреды в волосах.

И несмотря на то, что я называла себя жалкой, самым жалким в этой жизни был блестящий фасад, скрывающий истинную испорченность и жестокость жизни семьи Константин. По крайней мере, Морелли не пытались казаться не такими, по сути, находясь в грязи.

Мы были вовлечены в криминальный мир так же, как и они. Подпольные сделки и коррупция. Подкуп политиков и другая трактовка их законов. И многое другое… даже более низкое. Настолько низкое, что я не смогла бы спать по ночам, если бы не была пьяна до такой степени, чтобы проваливаться в сон в беспамятстве.

Я едва заметила, как девушки посмотрели на часы и начинали готовиться к окончанию встречи. Видимо, слишком погрузилась в свои мысли, чтобы следить за ходом разговора. Мы, как обычно, обменялись воздушными поцелуями, и