—Пару звонков, моя тигрица, и предадимся мести самым извращенным способом.

Он вышел на террасу, ведущую в сад, а я разревелась от обиды и бессилия.

—Что с тобой?— Уилл тронул меня за плечо.— Да ты вся горишь! Почему халат в крови?

—Мой ребенок,— всхлипывала я, дрожа от озноба.— Ненавижу тебя. Ненавижу.

—Джил, я не знал,— он набрал номер, и прокричал в трубку.— Мигель, дуй за сеньором Сантосом. Чтобы он через пятнадцать минут стоял у ворот со своими пилюлями.

Я плохо помню события этой ночи, но всякий раз, как приходила в себя, видела над собой встревоженное лицо Уилла. Он то держал лед у моего живота, то шептал слова любви. Когда я поправилась, у него появилась навязчивая идея заделать мне ребенка, но врач посоветовал ему подождать с новой беременностью хотя бы полгода.

—Ты еще будешь рожать от меня как кошка,— рычал он мне в ухо и вколачивался в меня до самых сокровенных глубин, нанюхавшись в очередной раз кокаина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Только мысли о побеге придавали сил выносить общество похитителя. Четыре раза удалось уговорить Уилла выйти на яхте в океан. Я боялась выдать интерес к управлению судном, поэтому, наступив на горло самолюбию, разыгрывала примерную девочку. Прижимаясь в капитанской рубке к плечу своего тюремщика, я незаметно впитывала науку навигации. На первый взгляд, ничего сложного. Мотор работает тихо — можно отчалить, не привлекая внимания. Как выйти из бухты, я поняла. На борту есть две интересные книги: «Руководство по управлению яхтой» и «Учебник начинающего дайвера». Плохо, конечно, что у меня нет даже малейших навыков судовождения. Но на приборной доске есть один, который показывает береговую линию и рифы. Главное — вывести яхту из бухты, а дальше — пойду вдоль суши. Никакие учебники на свете я не штудировала с таким усердием, как эти два.

Бывали дни, когда Уилл надолго уезжал, и я могла в одиночестве выходить из дома — к бассейну и в сад. За спиной сразу вырастали охранники, которые четко следовали указанию не вступать со мной в разговоры. Когда я выходила за рамки дозволенного, меня, не стесняясь, останавливали физически.

Как ни крути, единственный путь к свободе пролегал через океан. И первым делом предстояло узнать коды от лифта, чтобы спуститься в грот.

То ли от наркотиков и алкоголя, то ли от жизни с чудовищем у меня начались перепады настроения и немотивированные страхи. Я вздрагивала от любого шороха, могла закатить истерику на ровном месте. Уилл понял, что его угрозы меня не пугают, и отвечал на мои выпады через раз. Даже проявил некое подобие сочувствия, узнав о моей утрате, купил необходимые лекарства и несколько дней не трогал меня. Он любил меня и ненавидел одновременно ― это было ясно как день. Уилл не мог добиться взаимности и хотел отомстить Леону, уж не знаю, чем тот ему насолил. А любил… Не знаю, любил ли, но звериная привязанность крепла с каждым днем.

Однажды я случайно подслушала его телефонный разговор и поняла, что с побегом затягивать нельзя. Вскоре на вилле состоится семейный слет, и мое присутствие нежелательно. Собеседник, похоже, потребовал моей ликвидации, но Уилл ответил категоричным отказом. В тот вечер он сам предложил провести время на яхте, не грубил и обходился со мной нежно, в меру своих представлений, конечно.

Настроенные миролюбиво, мы, лежа на палубе, грелись в лучах заходящего солнца.

― Скажи, малыш, если бы мы познакомились при других обстоятельствах, ты смогла бы полюбить меня?

― Почему бы и нет? ― задумалась я. Сегодня мы пили абсент, и после третьей рюмки я любила весь мир.― Если бы ты за день не употреблял столько наркотиков, сколько жители целого квартала Гарлема на неделю, не похищал бы меня у любимого человека, не насиловал бы, как тебе нравится, с первого дня…

― Но ведь тебе хорошо со мной в постели? Только в первый день не понравилось, да?

Уилл приподнялся на локте и с интересом уставился на меня. Надежда в его голосе охладила мои порывы осчастливить все человечество. «Это с Леоном было хорошо, а тебя я ненавижу всеми фибрами души», ― чуть не вырвалось у меня, но я вовремя прикусила язык и улыбнулась.

― Как же ты меня измучила! ― в сердцах выпалил постылый воздыхатель. ― Сначала я даже хотел тебя убить. Ты просто въелась в сознание, я ни к кому так не привязывался. Куда ни пойду, везде ты перед глазами.

― Может, еще и женишься? ― спросила я с издевкой.

― А ты согласишься?

«Идиот», ― мелькнула мысль, но вслух я этого, конечно, не произнесла. Молчала и улыбалась.

― Опять отмалчиваешься, ― Уилл привлек меня к себе. ― Я серьезно хочу сделать тебя женой. Но признайся, что ты на самом деле думаешь?

― Независимо от того, какая это правда?

― Да, ― он сел, налил по стопке и поджег кусочки сахара. ― И хочу знать, чем, по-твоему, я хуже Берри? С кокаином он завязал. Но не говори, что он не трахнул тебя в первый же вечер, и вы занимались сексом исключительно в миссионерской позе.

― Не твое дело, как и чем мы занимались. А про первый вечер… Ну, да… Так и вышло, ― я несколько опешила, но ведь в словах Уилла была логика.

Если Леон инсценировал нападение в день знакомства, то так он мог прокладывать путь в мою постель. Хотя… Он еще днем произвел на меня незабываемое впечатление, так что подобные сложности становились излишними. После всех мытарств я не устояла бы перед его обаянием, предложи этот докторишка поехать к нему после ресторана. Но Леон прекрасно это знал, что лишний раз подтверждало ― Уилл нагло лжет.

― Ну, что замолчала? ― он уверовал в свою правоту и жаждал взаимности.

Я постаралась другими глазами взглянуть на него. Волосы красиво обрамляли смуглое лицо. Подтянутое тело, несмотря на увлечение наркотиками. Уилл следил за собой. Не очень любил спорт, однако пару раз я видела его занятия карате. В штате обслуживающего персонала он держал массажиста. Словом, если начать с чистого листа, ему бы удалось меня увлечь.

За месяц Уилл больше ни разу не поднял на меня руку. Я жила мыслями о побеге, а он лелеял мечту обаять свою пленницу. Мое терпение заканчивалось, но помимо теории, не удалось добыть ни код от дверей, ни код от сейфа с ключами от яхты. Всякий раз, как мы всходили на судно, меня мучило искушение треснуть тюремщика по голове чем-нибудь тяжелым и отчалить.