Но это были часы,

                            Они торопились.

                        За окном было блекло,

                Казалось, вот-вот пойдет снег.

                          Рдел рододендрон.

                Поездов еще не было слышно,

             Но ветер уже вышел на прогулку

                         Часы — бежали!

                  Внезапно они споткнулись.

           Что-то постучалось тихо в дверь.

                                      * * *

                                    Дождь.

                             Дождь, дождь,

                      Ненасытный, как крот, —

            По крышам, по листьям, по нервам.

                       А ветер — как глиссер,

                  Так и носится взад и вперед —

                        И всюду он первый!

                             Бедные розы...

                                      * * *

                      Нет, Роберт дорогой,

Что бы там ни было: дождь, ветер, ночь, морозы —

                         Жизнь прекрасна!

             Гори, гори во тьме ненастной

                            Факел любви.

                                      * * *

            Жизнь — Божий дар, а не подарок;

           К чему скорбеть, что без помарок

              Ты не сумел пройти свой путь?

                        Забудь о прошлом,

                              Шире грудь,

           Не смей прикидываться старым —

                        И счастлив будь!

           Будь счастлив каждое мгновенье,

                Не так их много нам дано,

                              Унынье —

  Что грехопаденье, зашторенное в мир окно.

                  А мир велик, и даже горе —

                 Не более, чем капля в море.

И еще одну вещь позвольте вам предложить. У Шуберта под этим названием есть песня на стихи Гейне, ну а мои стихи — фантазия «на музыку», которую Шуман... не написал, но которая, возможно, слышалась ему — иногда.

ДВОЙНИК

                   Не я первый —

                  Не я последний

                    Иду по следу

              Уходящего прошлого.

                Мне шепчет разум:

                 «Не тревожь его!

                 Будь осторожен...

                  Ос-то-роожен!..»

                          Туман.

               Какой-то лабиринт.

            Свеча моя чуть светит.

         Какие-то неясные предметы —

   Однако же как странно: сплошь обломки —

       Валяются вокруг, и я по ним ступаю.

     Время от времени, бог знает для чего,

                   Я подбираю их,

      Верчу в руках, отбрасываю снова...

          Есть что-то в них знакомое...

                         И вдруг

               Свеча разгорается,

                       И вижу я:

                 Какой-то человек,

        Глаза точно у загнанного зверя,

           Сам дик, безумен, страшен,

Над головой размахивает чем-то он тяжелым

И раз за разом вдребезги разносит все вокруг —

          Наотмашь! В щепы! Вдребезги!..

         Невольному желанью повинуясь,

            Я кинулся его остановить —

        О Господи! О Боже милосердный!

                 Да это ведь... я сам!

                            Я сам!!!

                       Свечу я бросил.

    Я бежал, скользя и спотыкаясь, а за мной,

 За мною по пятам двойник злосчастный мой

                   В потемках гнался.

      Я слышал хриплое дыханье за спиной,

    И что-то рушилось вокруг, я задыхался!..

                     Но что это, —

         О, радость, — свет дневной!?

              И небо... голубое небо.

   А в небе солнце, солнце, молодо и знойно!

    И птичья самодеятельность нестройно

         Гармонию природы воспевает.

                     Так значит...

                 Наступило утро!?

ФЕРЕНЦ ЛИСТ

ГРАЖДАНИН МИРА

«Он человек с характером взбалмошным, но благородным, бескорыстен и чужд фальши.»

/Генрих Гейне/

                            Лист,

         Блистательный! Неистовый!

           Мыслитель и мечтатель!

              Размышляя о смерти,

          Предаваясь гармониям ночи,

     Сокрушая рояли, как на дикой охоте,

     То воспаряя к облакам, то упиваясь

        Вакхическим разгулом сил земли,

    То светский лев, то рыцарь Красоты,

То пилигрим усталый, скромный странник, —

        Обрел ли Бога — или предал ты

           Самоизгнанием молчанья,

                Лист — в сутане?

История Ференца Листа это неправдоподобная череда превращений «гадкого утенка»: сначала в сладкоголосую канарейку, затем в ослепительного павлина — в роскошного лебедя — в царственного орла и, наконец, в мудрого старого ворона; на это ушла вся его долгая бурная жизнь. Ни один романист не смог бы придумать такое; действительность порой бывает фантастичней любого вымысла.

Лист родился 22 октября 1811 г. в маленькой венгерской деревушке Доборьяне. Его отец Адам Лист, бедный приказчик, состоявший на службе у графа Эстергази, был, однако, просвещенный человек; он не только распознал очень рано проявившееся музыкальное дарование сына, но и отважился на чрезвычайно смелый шаг: распродал в 1822 г. все свое имущество и на вырученные деньги повез его в Вену к знаменитому в ту пору Карлу Черни, а еще через год — в Париж. Так начался «канареечный» период в жизни юного гения. Его первые же выступления на публике вызвали сенсацию, в 13 лет он уже играл в Париже концерты Черни и Гуммеля (оркестром дирижировал сам Россини) и был провозглашен «восьмым чудом света», но еще за год до этого Лист удостоился и вовсе небывалой чести: после концерта в Вене его обнял и расцеловал сам Бетховен!

В Париже при поддержке и покровительстве знаменитого фабриканта музыкальных инструментов Себастьяна Эрара Лист начал изучать композицию и теорию контрапункта, в 1825 г. сочинил оперу «Дон Санчо», совершил с отцом поездку в Англию, и при этом не прекращались их домашние занятия: историей, литературой, мифологией, языками и даже математикой. Всем бы гениям иметь таких отцов, но это почему-то случается редко. Увы, Адам Лист был больной человек, и в августе 1827 г. его не стало. «Канареечный» период