– Простите, – присаживаюсь рядом с доктором Бруксом, помогая собирать документы, которые выпали у него из рук, когда мы столкнулись. Ощущая странное напряжение, я теряюсь, не зная, как себя вести. Наверное, не следовало накидываться на него с упреками – даже из лучших побуждений. А может, я растеряна потому, что он так близко. Потому что смотрит на меня. Потому что чувствую его запах и тепло.

Доктор Брукс быстро отводит взгляд, откашливается и встает первым.

Поднявшись, отдаю документы. Он сдержанно благодарит. Вид у него раздраженный и в то же время растерянный.

– Послушайте, мне очень жаль, что у наших коллег такое странное чувство юмора. – О чем он говорит? – Надеюсь, вам не будет неловко…

– Почему вы думаете, что мне должно быть неловко? – подыгрываю я, хотя и не понимаю его.

– Потому что я не кричал на вас, вы не плакали и мы не… не целовались.

Я теряю дар речи и на мгновение забываю, как дышать. Кто целовался? Мы?

Доктор Брукс явно чувствует себя неловко. Интересно, что я пропустила? Откуда взялась эта история?

– Значит, до вас не дошли слухи, которые ходят по больнице, – шумно выдыхает он и поджимает губы.

– Нет, – отвечаю я, сдерживая усмешку. Доктор Брукс цедит сквозь зубы ругательства, растерянно проводя рукой по затылку.

– Люди, которые здесь работают, компетентны, дружелюбны и всегда готовы помочь. К сожалению, они также отличаются любопытством и фантазией, которым может позавидовать желтая пресса.

– Вот как. – До сих пор не понимаю, что именно произошло, но звучит забавно. – Значит, вы меня поцеловали? – уточняю, не сдержав улыбку.

Мы стоим посреди коридора, смотрим друг на друга, и кажется, весь мир замирает. Я перестаю замечать окружающую нас суету, медсестер и посетителей, которые проходят мимо, разговоры и шум…

– Почему вы решили, что это я вас поцеловал? – Доктор Брукс вызывающе поднимает бровь. Несмотря на весь комизм и абсурдность ситуации, могу думать лишь о том, какой красивый у него голос. Сейчас мне все равно, что этот голос принадлежит моему начальнику, который меня разозлил и которого я совсем не знаю. Этот голос заставляет меня забыть обо всем на свете.

За последнее время это происходит впервые.

Когда доктор Брукс говорит, мне хочется закрыть глаза – совсем как когда слушаешь хорошую песню. Песню, которая проникает в каждую клеточку тела, заставляя сердце биться быстрее, заставляя мечтать, чтобы она никогда не заканчивалась. Песню, которая написана специально для тебя…

Улыбаюсь, когда в голове всплывает нужный ответ.

– Ну, потому что я плакала.

Доктор Брукс неожиданно разражается смехом, и я смеюсь вместе с ним.

Я впервые вижу его таким… расслабленным и свободным. Он словно опустил, пусть и ненадолго, стену, которую воздвиг вокруг себя. На самом деле он не такой неприступный, каким хочет выглядеть в глазах окружающих.

– Спасибо, что поговорили с Райаном, – добавляю я, перестав смеяться и глядя доктору Бруксу в глаза. Не дожидаясь ответа, прощаюсь и иду к следующему пациенту.

В ушах продолжает звучать его смех, и мне очень хочется оглянуться. Кажется, словно между нами натянулась невидимая нить, и меня мучает вопрос: смотрит ли он мне вслед? Но я собираюсь с силами и не поддаюсь порыву.

Мысленно ругаю себя за эти мысли. Вибрирует телефон, и я с радостью отвлекаюсь на него.

На ходу достаю телефон из кармана брюк, вспоминая, что, по правилам, его там быть не должно, и чувствую угрызения совести, что после перерыва не положила его обратно в шкафчик. На экране высвечивается сообщение от сестры:

«Ни секса, ни сна? Вот черт. Ну хоть пациенты у тебя хорошие? А симпатичные коллеги есть? А кофе приличный?»

Джесс невыносима. Улыбаюсь, собираясь спрятать телефон, но он снова вибрирует. Остановившись, прежде чем повернуть за угол, смотрю на экран.

Новый групповой чат. Как странно… Я не узнаю номер и растерянно открываю чат.

«Ола! Митч на связи. У меня выдалась свободная минутка, и я решил, что нам нужен групповой чат! Одна маленькая птичка принесла на хвосте ваши номера…»

Моя «маленькая птичка» – это наверняка Сьерра. Не считая Йена, только у нее есть мой номер. Нужно было завести рабочий…

«Итак, перехожу к делу. Вечером мы собираемся выпить. Пусть приходят все, кто рано заканчивает или завтра поздно начинает. В общем, приходите кто хочет. Неподалеку есть небольшой бар, известный как „ДокДок“. Там наверняка круто. Адрес сейчас скину. Отпишитесь, если…»

– Лора?

Я оборачиваюсь.

– Привет, Зина. Как дела? – Убрав телефон в карман, жду, когда Зина со мной поравняется.

– Немного устала. Ко мне в гости приехала мама, она каждый день готовит разные вкусности. Хуже всего, что она постоянно готовит расмалай и джалеби. Я их обожаю, но, если она будет продолжать в том же духе, мне скоро понадобится одежда на размер больше. – Зина громко вздыхает, схватившись за живот, потом смотрит на меня и понимает, что я понятия не имею, о каких блюдах она рассказывает. – Ой, прости. Расмалай и джалеби – это наши национальные сладости. Мои родители из Пакистана. Джалеби – это такие тонкие полоски из теста, свернутые в спираль. Похожи на лапшу. Их жарят во фритюре и поливают сахарным сиропом, так что от одного вида можно заработать сахарный диабет.

У меня урчит в животе.

– Звучит ужасно вкусно. Ты, случайно, не захватила немного из дома? Когда речь идет о сладостях, у меня отключаются тормоза.

Зина со смехом качает головой.

– А ведь нам хорошо известно, как влияет сахар на организм. Но сладости такие вкусные… Ты завтра дежуришь? Принесу тебе мешок джалеби.

– Завтра у меня выходной, но я, наверное, все равно приду. Хочу потренироваться проводить сонографию и очень надеюсь, что получится уговорить кого-нибудь помочь.

– Отличная идея! Мне бы тоже не помешало потренироваться. Но вообще я бы посоветовала тебе насладиться выходным. Когда начинаешь что-то новое, первые несколько недель особенно тяжелые.

– А ты чем собираешься заняться в первый выходной?

– Отвечу тремя словами: пицца, пижама, нетфликс. – Зина поигрывает бровями, а я одобрительно киваю, улыбаясь.

– Звучит заманчиво. Подумаю об этом.

Я и правда обдумываю этот вариант, но что-то подсказывает, что я все равно окажусь в Уайтстоун. Чувствую себя потерянной с тех пор, как рассталась с Джошем и получила приглашение сюда. Ощущение, словно я разучилась расслабляться.

– Как там твой капризный пациент? Чем все закончилось?

– А как ты думаешь? Он позволил осмотреть себя, и о чудо – мой хиджаб его