Шрифт:
Закладка:
На мой взгляд, лучше всего это выразит моя собственная история. Однажды я, возвращаясь домой, встретил на улице пожилого мужчину. Он стоял на переходе возле светофора. Красный, жёлтый, зелёный: сменялись цвета. Старик не двигался с места. Я, перейдя дорогу, обернулся и стал наблюдать за ним. Красный на светофоре вновь сменился жёлтым, затем зелёным, и снова – красным. Но пожилой человек оставался на месте. Он не выглядел ни безумным, ни потерянным, ни голодным, ни бездомным. Прилично одетый седой мужчина. Но почему он словно уснул на месте? Я решил, что, возможно, ему нужна помощь, поэтому подошёл и заговорил. «Простите, я не хотел вас беспокоить. Может быть, вам подсказать дорогу? Или как-то помочь?» Мужчина посмотрел на меня, в его седой бороде промелькнула улыбка. И тут он сказал слова, которые я запомнил на всю жизнь. Старик произнёс…
[На этом рукопись обрывается]
Да, именно так же странно, я чувствовал себя, когда увидел эти слова на последней странице романа «Замок». Рукопись просто обрывалась. Вы тоже, наверное, почувствовали себя странно, когда в конце моего собственного рассказа не оказалось никакого вывода.
Кафка – это притча без финала. Это детектив с последней вырванной страницей – той, где сказано, кто убийца. Это любовный роман, где нет сцены свадьбы. Это и есть абсурд.
Обратимся к романам Кафки – «Америка», «Процесс» и «Замок». Первый роман начат и не закончен, второй скорее закончен, третий вновь начат и не дописан. Каждый из них это и есть притча без финала. Формально Кафка дописал «Процесс», но никто до сих пор не знает, как именно должен заканчиваться этот роман. Он был найден в сейфе после смерти писателя. Друг писателя Макс Брод извлёк его вместе с завещанием, где Кафка просил уничтожить книгу. Главы романа были разложены по конвертам и перепутаны. Брод нарушил волю своего друга и опубликовал «Процесс», ставший одной из главных книг XX века. Но эту книгу собрал Макс Брод. Как собрал бы её Кафка – неизвестно. Ведь книга должна быть похожа на саму жизнь, которая как река течёт и меняется. Нигде ясно не начинаясь, никогда явно не заканчиваясь. Жизнь как сериал хорошо и динамично начинается, потом продолжается, но уже скучнее. А в конце история просто обрывается. Жизнь, что это было?
Йозеф К. из «Процесса» до последней минуты ждёт ответа на этот вопрос. Почему его арестовали? В чём суть обвинения? Каким будет приговор? В самом конце, когда двое незнакомцев ведут его за город на каменоломню, он всё ещё надеется узнать ответ. Он надеется в последнюю минуту жизни, когда в доме рядом с каменоломней вспыхивает свет, открывается окно и появляется человек: «Кто это был? Друг? Просто добрый человек? Сочувствовал ли он? Хотел ли он помочь? Был ли он одинок? Или за ним стояли все?»[57] Но через мгновение убийца вонзает нож Йозефу в сердце. Теперь это действительно конец.
Самое цельное и законченное произведение Кафки – это сборник «Кары», куда входят рассказы «Приговор», «В поселении осуждённых» и «Превращение». Рассказ про коммивояжёра Грегора Замзу, который, «проснувшись однажды утром после беспокойного сна» обнаружил, что превратился в «страшное насекомое» – самое «вечное» из произведений мировой литературы. Как правило, мы называем «историей на все времена» «Ромео и Джульетту» Шекспира. Нам кажется, что именно эта история повторяется всякий раз в каждом поколении, когда юноша и девушка признаются друг другу в любви. Вы серьёзно? Вы когда-нибудь видели что-то подобное? Две враждующие семьи, два подростка, которые говорят ритмизованной прозой, а ещё склеп, кинжал, яд?
Нам хочется, чтобы про нас писал Шекспир, но про нас написал Кафка. Про каждого из нас, кто просыпается утром после тяжёлого сна и обнаруживает, что в душе он давно не человек, а насекомое. Мы встаём, одеваемся и идём на работу. В рассказе есть гениальный момент, когда Грегор открывает дверь из своей комнаты и впервые предстаёт перед семьёй и начальником, который за ним пришёл. Представьте, что вы видите, как из комнаты вашего родственника выходит огромное жукообразное насекомое и говорит: «Сейчас я оденусь, соберу образцы и поеду [на работу]…» Какой ужас! Но каждое утро любой, кто ходит на работу, повторяет этот путь: просыпается жуком, встаёт с кровати, идёт в ванную и видит в зеркале Грегора Замзу. Каждый день мы ложимся спать и сон превращает нас в нечто. Сны, страхи, работа, долги, тоска. Бесконечный кафка.
Но в творчестве Кафки есть не только мрак, но и смех. Говорят, Хармс читал Кафку, но нашёл его несмешным. Смех Кафки действительно несмешной, очень специфический. Но в глазах читателей Кафка один из самых смешных людей на свете. Люди по всему миру смеются, делая шаржи на вечно грустного Кафку или отмечая очередной юбилей – «Сегодня 108-я годовщина поражения Франца Кафки в борьбе с персиком»[58], публикуя дневниковую запись о том, как Кафка с трудом съел твёрдый персик.
Во ВКонтакте можно найти группу «ФРАНЦ ✡ КАФКА»[59] и посмотреть на альбомы с подборками фотографий и рисунков. Самые смешные это «Я и Кафка» (люди фотографируются с восковыми фигурами писателя), «Сувениры» (писатель на кружках, майках, сумках), «Тату» (образы и портреты, набитые на запястьях, ногах, животе, спине), «Граффити, Street art» (например, «КАФКАзсила») и «Мяу-морфиозис – The Meowmorphosis». В последнем альбоме можно увидеть обложку реальной книги издательства Quirk Books, которое выпустило альтернативную версию «Превращения». В новой версии[60] книга будет начинаться так: «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в миленького котёнка». В 2022 году студия Pixar выпустила мультфильм «Я краснею» (Turning Red), в котором также интерпретировала кафкианский сюжет о превращении через оптику «милоты». По сюжету главная героиня, проснувшись утром, обнаруживает, что превратилась в очаровательную красную панду[61]. Также Кафка возник в российском мультсериале «Барбоскины». В 86-й серии «Домовой» у персонажа Гены на столе можно заметить книгу с текстом на корешке: «Франц Гафка». Думаю, это появление неслучайно. Ведь тема домового есть в рассказах Кафки «Забота главы семейства» и «В нашей синагоге», а в рассказе «Исследования одной собаки» описан целый собачий мир – совсем как в «Барбоскиных»!
Из Кафки как
