А ведь нам с малышкой повезло, что мы оказались у Димы, а не нарвались на какого-нибудь психа. Да, Щукин меркантилен и идет по головам ради достижения своих целей. Он готов разрушить чужую жизнь по щелчку пальцев, лишь бы увеличить личную прибыль. Но женщины для него — особая каста. Дима не жесток по отношению к нам. Даже на автопилоте. В этом я лично убедилась вчера.

Яростно отгоняю от себя деструктивные мысли. Мне категорически не нравится, что я думаю о Щукине и что чувствую. Пора завязывать с этой игрой и как можно скорее.

Поэтому приступаю к активным действиям. Правда, первым делом уделяю внимание Маше: переодеваю, кормлю, меряю температуру. Малышка радует своим хорошим настроением. Сегодня она такой «живчик», словно решила поддержать меня.

Убедившись, что Эльвиры тоже нет дома, я беру ребенка на руки — и уверенно шагаю в кабинет Щукина. Во-первых, не хочу оставлять ее одну надолго. А во-вторых… Прости, Машунь, но отныне ты — мое алиби. В случае чего — мы просто гуляли. Для пущей убедительности дверь не закрываю: так выглядит правдоподобнее. Создается эффект случайности.

Усаживаю малышку на пол, мысленно радуясь, что это семейство обожает теплые пушистые ковры, подмигиваю ей, а сама устраиваюсь за рабочим столом Димы. Открываю ноутбук, нахожу пароль от него на дне корпуса (банально, но мой хранится примерно там же) — и запускаю систему.

Нервно кусая губы, блуждаю глазами по экрану, лихорадочно щелкая мышью по файлам и папкам.

По моей информации, Дима занимается ресторанным бизнесом. По бумагам, конечно же, фирма записана не на его имя, а на мать. Щукин же у нас — бедный депутат, мечтающий «народ с колен поднять». Но на самом деле именно он загоняет людей в долговую кабалу. Находит жертву, как правило, представителя мелкого бизнеса, ибо об крупного зубы сломает, потом доводит его до банкротства и выкупает за бесценок. Схема действует довольно успешно. Своеобразное рейдерство, тщательно скрываемое.

Дима слишком умен — и ни разу не попадался на горячем. Моя цель — исправить это и восстановить справедливость.

И искать доказательства я буду именно у Щукина дома: все документы он хранит здесь, а не в компании. Потому что в родовом особняке нет чужих и предателей — уверен он.

От этой мысли в душе разливается неприятная горечь. Я никогда никого не предавала, но разве распространяется этот принцип на человека, который разрушил мою жизнь?

Не в силах до конца избавиться от сомнений, я цепляюсь взглядом за глупейшее название «Новая папка». Чтобы никто не догадался? Я тоже так делаю на своем компьютере…

Дважды щелкаю по иконке и просматриваю текстовые файлы. Подсоединяю к ноутбуку флешку, но, прежде чем приступить к копированию, пробегаю заголовки глазами. Хочу убедиться, чтобы не жалеть потом о содеянном.

И нахожу то, что заставляет меня вздрогнуть.

«Ресторанный комплекс «Мираж». Владелец — Алексей Михайлович Кобылин».

Делаю вдох и прикрываю глаза, позволяя одиноким слезинкам скатиться по щекам.

Последний мост сожжен, назад пути у меня нет.

Собираюсь с духом, нажимаю горячие клавиши, чтобы выделить все содержимое папки. И копирую на флешку.

Следующим этапом передаю информацию через мобильный интернет на подставной электронный адрес, с неприметным именем. Доступ к нему есть лишь у одного человека.

Убедившись в успешной отправке, выбираю контакт, который значится в моем списке как «мама». Он появился сразу же после того инцидента, когда Дима выхватил из моих рук мобильный у клиники, где мы делали тест ДНК. Благо, я успела тогда отправить сообщение и зажать кнопку блокировки. Иначе меня бы уже не было в доме Щукина.

Впрочем, совсем скоро и так не будет! Наконец-то я смогу сбежать отсюда!

— Все файлы на почте, — отчитываюсь я в трубку. — Этого достаточно? Мы можем уже прекратить? — последняя фраза почему-то получается с надрывом.

— Нет, — звучит коротко и безапеляционно. — Не сейчас.

Характерный щелчок аппарата смешивается со звуком открывающихся входных дверей. Испуганно смотрю на часы.

Дима? Почему так рано!

Лихорадочно закрываю все компьютерные окна, отрубаю систему и закрываю ноутбук. Бросаюсь к Маше и только сейчас замечаю что-то в ее маленьких, но очень шаловливых ручонках. Девочка поворачивает свою новую «игрушку» так, что я вижу обложку с гербом.

О нет!

Сбивчиво дыша, подхожу ближе и касаюсь пальцами документа. Осторожно, будто он меня сейчас укусит. Плотные листы надорваны и испачканы слюнями, а на странице с фотографией серьезного Щукина красуются следы от двух едва прорезавшихся зубиков Маши.

Как? Малышка, в основном, только ползает или стоит у опоры. Как она умудрилась достать паспорт Димы? И почему он вообще бросает его где попало!

— Мы пропали, — шепчу обреченно, а Маша смотрит на меня и улыбается как ни в чем не бывало.

Слышу приближающиеся шаги и мысленно начинаю обратный отсчет.

Дима сначала проходит мимо, но, заметив открытую дверь кабинета, притормажимает и возвращается. Останавливается на пороге, сложив руки в карманы брюк, и окидывает нас непроницаемым взглядом.

— Котен… кхм… Катя? — сквозь кашель произносит Щукин. — А что вы здесь… — осекается, устремив глаза на свой паспорт в ручках Маши.

Мое сердце замирает. Кажется, сейчас я боюсь непредсказуемого Диму еще больше, чем вчера…

Глава 2

— И кто тут у нас безобразничает? — серьезно и строго тянет Щукин, а у меня холодеет все внутри.

Словно по команде, мы с Машей устремляем на него глаза. Вот только я смотрю с опасением, а малышка — с улыбкой, такой искренней и сияющей, будто к ней только что как минимум Диснейленд с доставкой на дом явился. Представляю, как она расстроится, когда Дима отругает ее. А если голос повысит, то Машенька и вовсе может впасть в истерику, ведь всегда пугается громких звуков.

Судорожно размышляю, как безболезненно уладить конфликт, а Дима тем временем неторопливо подходит к ребенку, что в моем измученном сознании выглядит угрожающе, а потом садится напротив на корточки.

Спешу приблизиться к ним, чтобы контролировать все происходящее, и опускаюсь на пол, поджимая ноги под себя. Исподлобья поглядываю на сурового Щукина и нервно заламываю пальцы.

— Дим, прости, я… — мямлю нерешительно, — я буквально на минутку отвлеклась и… — протяжно вздыхаю. — Дим, не кричи только, — касаюсь рукава его пиджака, сжимая грубую ткань.

Щукин поворачивается ко мне и, приподняв бровь, удивленно сканирует мое лицо.

— Брось, ты серьезно? — выдает он вдруг с улыбкой. — Мне паспорт за двое суток восстановят, с моими-то связями, — смеется над моей реакцией.

Выдыхаю с облегчением, чересчур шумно, отчего Дима мгновенно мрачнеет. Не понимаю его внезапной смены настроения, смотрю на мужчину внимательно, но он переводит взгляд на Машу.