— Не должны, господин генерал, — соглашаются молодые господа.

— А купчишки тут есть и из горцев, люди они ушлые, увидят наших, так сразу поплывут в кантон о том сообщать.

Молодые люди его понимали, но молчали. Не знали они, что говорить и что делать. И Волков продолжал:

— Отсюда с пирсов я никого уже до ночи не отпущу, а вот от города отплыть они могут.

— И что же делать нам, генерал?

— Найдите тут лодку большую, с гребцами, спуститесь чуть ниже города по течению, и если кто на лодке до ночи решит проплыть мимо вас, так всех хватайте и ко мне тащите.

— Сделаем, генерал, — обещал фон Каренбург.

— Господа, это важно, коли кто предупредит врага о нашем походе, так встретят нас на берегу так, что кровью умоемся.

Молодые господа кивали, важность своего дела понимали и ушли исполнять своё поручение. А Волков сел у пирсов смотреть на воду, на людей и думать о том, что Роха должен быть уже недалеко.

И вправду, скоро у причалов, где был генерал, появился первым капитан стрелков Вилли. Да, самый молодой из всех капитанов, которых видел генерал за всю свою жизнь, он въехал на причал на недешёвом вороном коне. И с ним шла его первая рота, рота грозных мушкетёров. А уже за ними ехал на убогом меринке и сам майор Роха со всеми остальными людьми. А рядом с Рохой ехал капитан Мильке. Генерал удивился, что он приехал вместе с Брюнхвальдом и Рохой. Его место скорее было при обозе, при полковнике Эберсте. А он выбрал дело более опасное, не получая на то никакого приказа.

«Выслужиться хочет! Что ж, хорошо, он пригодится».

Пока он приветствовал прибывших офицеров, на улице, что вела к пристаням, появилась голова колонны полка Карла Брюнхвальда. И сам полковник ехал впереди своих людей на таком же, как у Рохи, невзрачном мерине. Полк шёл без знамени. И правильно.

Пришли солдаты раньше намеченного времени. Но Волков был тому рад. Вот теперь все глупые мысли о том, всё ли он сделал правильно, и о том, что враг о его приходе будет знать и к нему подготовится, — все эти переживания развеялись, как туман поутру. Не до них ему стало. Надо было кормить людей, сотни и сотни людей, сотни сильных мужчин, что делают тяжёлую работу. А пока солдаты размещались на отдых, офицеры собрались и стали обсуждать дела. Капитан Дорфус разложил на ящиках карту, а старшие офицеры и генерал склонились над ней.

— Вот, господа, их лагерь тут, — Дорфус указывал пальцем. — А здесь самый удобный для выгрузки берег. Полмили на юг до дороги, полмили на запад по дороге.

— Ясно. Сколько их там? — спросил Роха.

— Около тысячи, — отвечал капитан. — Два дня назад было сто десять палаток, около двух сотен кавалеристов. Командира в лагере два дня назад ещё не было. Есть порох.

— Мы идём с востока, — говорит Карл Брюнхвальд. — Как с той стороны укреплён лагерь?

— Слава Богу, беспечны они, не думают, что мы начнём дело, и посему лагерь никак не укреплён.

— Что ж, хорошо.

— Здесь, с востока, места открытые, дороги, лесные опушки. Есть место, где построиться…, — продолжает Дорфус.

— Для стрелков место будет? — спрашивает командир стрелков.

— Да, полковник Брюнхвальд строит баталию в десять рядов, тут им места хватит, и вам, майор, и слева, и справа тоже место остаётся, если противник, конечно, успеет построиться, вы можете хоть слева по лесу подойти и стрелять им во фланг из мушкетов.

— Во фланг мы пострелять любим, — сказал Роха, — моим ребятам нравится, когда ни одна пуля впустую не улетает.

И тут заговорил кавалер:

— Только вот я думаю, что на лагерь мы пойдём с двух сторон. Карл, вы с двумя ротами и Роха с двумя ротами идёте с востока, а я с вашей третьей ротой и с третьей ротой стрелков высаживаюсь прямо на пирсах в городе и иду через него к лагерю с севера.

— Так можно врага всполошить раньше времени, — говорит полковник.

— Нет-нет, я начну высаживаться позже вас, когда вы уже будете к лагерю подходить. Думаю, что бить нужно с двух направлений, вдруг они успеют построиться и упрутся. Дело может застопориться. Тогда я выйду к ним в тыл.

— Да, так, наверное, будет лучше, — согласился Брюнхвальд. — Хотите взять мою третью роту?

— Да. Как там зовут её командира?

— Капитан Фильсбибург, — отвечал Брюнхвальд, немного морщась.

— Точно, — вспомнил генерал.

— Может, лучше дать вам вторую? Там крепкий офицер, зовут его Хогель. Он мне нравится.

— Я помню Хогеля и Хайнквиста, — произнес Волков. — Нет. Пусть лучшие роты будут с вами, вам предстоит самое сложное дело.

— У меня третья рота тоже не очень, — заметил Роха. — Половина вроде уже воевала, но стрельбы линиями ещё не знает, а половина и вовсе новобранцы.

— Тогда с этой ротой ты дашь мне Вилли.

— Может, вам взять ещё пару десятков мушкетёров? — предлагал майор стрелков.

— Нет, — отрезал Волков, — лучшие части должны идти с востока. Главный удар будет там.

— Хорошо, — Роха кивал, соглашаясь. — Тогда Вилли пойдёт с третьей ротой.

Волков посмотрел на капитана Мильке:

— Мильке.

— Да, генерал, — отозвался тот.

— Как только полковник Брюнхвальд и майор Роха освободят баржи, сразу, сразу отправляйте их на противоположной берег, там Кленк и фон Реддернауф уже будут ждать вас. И с быстротой наиболее возможной начинайте переправлять их к нам на помощь.

— Да, генерал.

— Надеюсь, что к тому времени, как они начнут высаживаться, дело будет решено, но всё равно вы должны торопиться.

— Понимаю. Я всё сделаю, генерал, — отвечал капитан.

Но этом совет не кончился. Главные вопросы были решены, потом офицеры принялись решать другие. Кто грузится первый, в каком порядке плыть, в каких баржах везти коней, сколько с собой брать пороха и арбалетных болтов, еды, фуража и всего прочего. Офицеры всё говорили и говорили, когда капитан первой роты Хайнквист, покормив своих людей, приказал им грузиться на баржу. И Волков одобрил его распоряжение, как ни крути, а плыть им нужно немало. После началась погрузка и второй роты. А за ней стрелков. Хорошо, что Брюнхвальд и Роха привели своих людей пораньше. Пока покормили их, пока распределили по баржам, пока погрузились, на колокольнях в городе колокола к вечерне давно уже отзвонили. В последний момент, уже перед отплытием, пришли Хенрик и фон Каренбург, приволокли человека:

— Вот, господин генерал, пытался уплыть на лодке вниз по реке. Да мы его схватили.

Человек тот был изрядно помят молодыми господами. Лицо его опухло