Предлагали разные варианты мести, но все они были невыполнимые. Наконец Саша сказал:

– Может, ей краской на дверях школы что-нибудь написать? Камер там нет. А баллончик я дам, у меня в квартире валяется.

Все согласились, что это неплохой способ выместить злость, и направились к зданию школы. Холодный ноябрьский воздух за час игры на улице уже немного отрезвил Лелю, и всю дорогу она раздумывала, стоит ли пользоваться случаем и мстить, пусть и таким косвенным способом. Ей вспомнился этот унизительный плевок, сломанный телефон, насмешки. Злость вспыхнула в Леле, как лампочка, и, оказавшись перед школьными дверями, она решительно взяла у Саши баллончик.

– Что писать? Есть идеи? – спросила Леля.

– Пиши, что все козлы, – предложил кто-то.

Леля не стала привередничать, встряхнула баллончик и уже хотела начать распылять краску, когда вдруг случайно посмотрела на Варю, чьи большие светлые глаза еще в начале вечеринки напомнили ей Сонечку. Леля представила, как она придет утром в школу в своей детской старой шапочке и увидит эту отвратительную надпись. Разве Сонечка этого заслуживает? И разве она не расстроится до глубины души? Леля вспомнила Сонечкину мать и ее злой взгляд. Меньше всего Леле хотелось сталкивать Сонечку в школе, которую та так любит, с той же самой злобой, какую она терпела дома.

Леля покачала головой и надела на баллончик колпачок. То ли от того, что игра уже всем наскучила, то ли от холода, никто особенно не возмущался, принуждать Лелю к выполнению условий не стали. Всех удовлетворило, что она признала себя проигравшей.

16

На следующее утро Сергей Никитич собрал всех старшеклассников вместо урока литературы в актовом зале.

– В этом году мы будем делать новогоднее представление для всей школы, – с энтузиазмом объявил он. – Поставим хорошую пьесу, Шварца «Обыкновенное чудо»! И я возлагаю эту ответственность на ваши дружные плечи! Кто-то будет отвечать за декорации, кто-то – за музыку, ну а кто-то играть в спектакле…

Ребята загудели.

– А это обязательно?

– Для всех без исключения.

– Раньше же только дискотека была!

– Я решил, что это станет славной традицией.

– Ну, Сергей Никитич, ну, может, славная традиция со следующего года вступит в силу?

Леля, у которой с утра болела голова после алкогольного вечера, не находила в себе сил даже на дыхание, а уж на такую самодеятельность тем более. К тому же одноклассники… Она и так старалась уходить домой побыстрее, а тут проводить с ними еще и внеурочное время! В этой ненависти, непринятии, открытой злобе… Леля начала потихоньку пересаживаться с кресла на кресло, приближаясь к выходу.

Кто-то задал вопрос:

– А кто будет играть в пьесе?

– Я придумал прекрасный способ распределения ролей. Поскольку у нас ярких театральных талантов нет, я все роли написал на бумажках и положил в эти шляпы. В правой мужские роли, в левой – женские. Каждый подходит и вытягивает. Кто точно знает, что будет заниматься декорациями и музыкой, просто оставайтесь на местах. Но предупреждаю, вам тоже придется потрудиться. Давайте-давайте, каждый подходит! Федя, ты первый!

Леля страдальчески зажмурилась – и тут фанты какие-то начинаются.

Она заторопилась. Выход был уже совсем близко. В этой суматохе ее как раз не заметят. Леля ускорилась, но налетела на небольшую колонну, на которой стоял бюст какого-то важного исторического деятеля. Он покачнулся – бам! Звук удара разнесся по всему залу. Леля чертыхнулась и нехотя повернулась к сцене, на которой стоял директор и две группки ребят: мальчиков и девочек, которые уже вытянули свои роли.

Директор тут же впился в Лелю взглядом и засунул руку в шляпу справа.

– Так, а для Лели Стрижовой, – он прочитал то, что было написано на вытянутой им бумажке, – у нас осталась роль принцессы.

Причины, следствия и чудесные случайности

1

Леля подкараулила директора около кабинета. Школа уже опустела. Сергей Никитич шел по темному коридору, возвращаясь с педсовета.

– А, Леля Стрижова, ты ко мне? – бодро спросил он издалека.

Леля кивнула.

– Мне очень нужно с вами поговорить.

– Ну если очень нужно, – он поравнялся с ней, – то не сдерживайся.

Сергей Никитич открыл дверь кабинета и пропустил Лелю вперед. Несмотря на то что директор оставил окно открытым и в кабинете было холодно, запах растворимого кофе тут же ударил в нос.

Дрожа, Леля опустилась на стул, на котором до нее сидел ноябрь.

– Сергей Никитич, – начала она.

– Да-да?

– Я не могу и даже не хочу играть в театре.

– Что, совсем?

– Я не актриса. Это у моей мамы хорошо получается, а я в папу. Я неартистичная. А вы мне еще к тому же главную роль…

– Ну, предположим, главную роль не я, а шляпа тебе дала. А с чего ты взяла, что неартистичная? Кажется, в театре ты не играла или просто в личном деле не записано?

– Не играла. Но я себя знаю. Я не умею танцевать и играть на сцене. Просто не мое. Если вы посмотрите на мою маму, вы поймете, что мне и пытаться не стоит…

– Ну послушай, при всем уважении к твоей маме сейчас мы говорим не о ней. И не о твоем отце, на которого, как ты говоришь, ты похожа. Мы говорим о тебе. А быть один в один как другой человек ты, согласись, не можешь. Набор генов – гарант уникальности, знаешь ли.

– Неужели просто моего нежелания недостаточно? Почему я должна что-то объяснять, ведь это добровольно…

– Добровольно-принудительно, давай не будем забывать эту гуманную форму авторитарного воспитания…

– В конце концов, – у Лели заканчивались аргументы, – вы же сами и пожалеете, что взяли меня. Я вам запорю весь спектакль своей игрой. И еще не буду относиться к репетициям серьезно, стану прогуливать! Лучше по-хорошему назначьте другую девочку. Уверена, Маша удавится или удавит кого-нибудь за роль принцессы.

Директор помолчал.

– А ты пьесу читала? – спросил он наконец.

– Ну, конечно нет!

Сергей Никитич оглядел кабинет со вздохом, будто вспоминая, где лежит то, что ему нужно, порылся в ящиках своего стола и достал какую-то потрепанную тонкую, как тетрадь, книжечку. Затем полистал настольный календарь.

– Давай так, – сказал он наконец, – принуждать, конечно, я тебя не хочу. Какой от этого в самом деле толк. Но, может быть, ты сама проявишь интерес. – Леля хотела возразить, но он остановил ее быстрым строгим взглядом. – У тебя есть время до начала декабря. Сейчас мы будем репетировать другие сцены, где нет принцессы… А ты пока читай. – Он пододвинул к ней потрепанную книжечку.

Леля